Методы политического планирования и прогнозирования в информационной стратегии / Methods of political planning and forecasting in an information strategy

Введение

  Медиатизация политического процесса, как и ноополитика, как информационная стратегия государства по манипулированию международными процессами, продолжает изучаться учеными с разных сторон. Изучение феномена ноополитики стало по сути, междисциплинарным. Одним элементом, как сформировать свою ноополитику, стал вопрос планирования и определения конечных целей. От этого зависят методы, которыми государство будет добиваться претворения в жизнь своих планов по медиатизации политического процесса.  Эстонский исследователь Марус Криви отмечает, что «планирование как политическая практика заменяется контролем за поведением, в котором субъективность формулируется сверх-индивидуально и инфра-индивидуально»(Maroš Krivý, (2018).  

     Таким образом, формируется задача, что первоначально необходимо определиться с аудиторией, куда будет направлена информация, и  задача — контролировать ее поведение на те или иные информационные вбросы. Получив материалы, можно будет формировать информационную стратегию. В данной статье мы не раскрываем методику информационных вбросов, так как основной целью ее остается ознакомить с результатами информационной операции по манипулированию международными процессами в период выборов Президента России (2018 г.). Другими словами мы говорим о медиатизации реальности.

 Методы исследования

В основу работы положены методы политического планирования и прогнозирования, статистического анализа,  сравнительный политический анализ,  контент-анализ, метод анализа восприятия.

    Метод статистического анализа определяющий обработку массива информации появляющаяся в СМИ о политических событиях, принимаемых и реализуемых на практике политических решений.

     Методы политического планирования и прогнозирования, предусматривающий построение прогнозных сценариев развития международных отношений, в зависимости от полученной через СМИ информации.

Другие методы использовались авторами по мере их необходимости.

Результаты исследования

    18 марта 2018 года прошли выборы президента России. Все прошло очень хорошо. Информационная стратегия по манипулированию международными процессами выработанная в России, показала свою жизнеспособность.

 Сенат США, руководители Европейских государств полностью выполнили свои обязательства, взятые перед Россией. Задача стояла непростая. Необходимо было во всех мировых СМИ размещать фейковые новости о России, для сплочения российского народа вокруг действующего президента Российской Федерации. Все специалисты понимали, что любая негативная информация, исходящая от любых иностранных средств массовой информации в отношении России, воспринимается гражданами России с недоверием. Естественно, что и в США и в Европе понимали, чем больше необоснованной критики в отношении В. Путина, тем больше народ будет его защищать от «нападок» западных политиков.

 Кроме задачи по сплочению российского народа вокруг В.В. Путина, стояла, и еще одна, очень важная задача, по возвращению вывезенных капиталов, полученных, как считает некоторая часть россиян, незаконным путем в период президентства Б.Н. Ельцина и в бытность, когда Председателем правительства России был Борис Немцов. Именно, этим двум руководителям, приписывают соглашение с американским истеблишментом, о выводе российского капитала за рубеж.

 Более четырех лет назад, Президент России В.В. путин предложил российским бизнесменам, вернуть в Россию свои денежные средства и разместить их в Российской банковской системе. Не получив убедительного ответа от бизнеса, можно утверждать с большой долей вероятности, что В.В. Путин поручил С.В. Лаврову – министру иностранных дел России, предложить Европейским лидерам и представителям демократической партии США сделку. Суть сделки, как мы полагаем, заключалась в следующем. Определялся некий срок, в течение которого, как предполагалось, конец президентского срока Б. Обамы, когда Российские бизнесмены (в основном из списка журнала Forbs) должны были вернуть «свои» денежные капиталы в Россию и заплатить определенные налоги в казну Российской Федерации. Государство гарантировало, что оставшаяся часть денежных капиталов, останется в неприкосновенности, а уголовное расследование о незаконности приобретения этих капиталов в России проводиться, не будет.

  В США, через определенных лоббистов в сенате, например, таких как Дж. Маккейна, Х. Клинтон, которых, с точки зрения американского обывателя, никак нельзя было отнести к друзьям России, продвигалась идея о том, что Российская Федерация виновата во всех международных событиях. Обязательным условием должно быть бездоказательность таких заявлений. В России, в тот период, никто не сомневался, что выборы президента США выиграет Х. Клинтон.

Однако произошло то, что произошло. Американская избирательная система допустила победу на президентских выборах США Д. Трампа.

  Но это никак не меняло стратегии России по укреплению вертикали власти в России. В этот период, и хроника событий это подтверждает, что политическая власть в США в большей степени принадлежит сенату США, чем президенту. И если у президента США нет рычагов воздействия на сенат, то его должность это просто «красивое» место.

  Так, Д. Трамп избравшись на должность президента США, не провел ни одной полномасштабной официальной встречи с президентом России, до дня избрания В. Путина Президентом России на новый срок, боясь обвинений в поддержке Российского президента. И только после выборов Путина В.В. Президентом России, было официально объявлено, что Д. Трамп не имел контактов с Россией.

 В России, тем временем, в соответствии с разработанной информационной стратегией – ноополитикой в средствах массовой информации распространялась информация о том, что бывшие члены команды Б. Ельцина, «грабили» российский народ, в период его президентства. Эта информация не являлась новой, так как простые граждане (будущий электорат В. Путина) это знали, так как действия лиц, выводивших капитал из России, были у всех «на виду».

  С большой долей вероятности, из-за отсутствия указаний, действующего в тот период президента Б. Ельцина, о необходимости пресечения таких действий органам правопорядка, борьбы с «выводом капитала за рубеж» не велось. Более того, как считали обыватели, это поощрялось. И основным местом, куда выводились капиталы и выезжали российские «олигархи», осужденные за измену сотрудники внешней разведки и «перебежчики» стала Великобритания, считавшаяся финансовым центром Европы.

   Thus, for example, such concept as «noopolitics» has been developed, which is actively being studied by Russian scientists (Nikonov, Baichik, Zaprudina, Labush, & Smolyarova, 2015; Nikonov, 2013; Nikonov, Achkasova, Labush, Baichik, & Puiy, 2016; Labush, Nikonov, Puiy, Georgieva, & Bekurov, 2015)

  Необходимо отметить, что под ноополитикой понимается информационная стратегия по манипулированию международными процессами посредством формирования через средства массовой информации у общественности положительного или отрицательного отношения к внешней и внутренней политики государства или блока государств с целью создания положительного или отрицательного имиджа идей и пропагандируемых моральных ценностей (Nikonov, S.B., 2013).

  Как мы говорили выше, условия сделки были соблюдены. Сенат США, принял решение о создании списка россиян, имеющих счета в банках за границей, на которые в любой момент можно наложить арест и забрать их в казну США, так как ни один из россиян, держащих огромные денежные средства в них, не сможет доказать законность их получения. Таким образом, должна будет произойти расплата Россией за договоренности. После выборов Президента России, по логике протекания событий, в западных государствах должны начать «охоту» на финансовые счета российских олигархов, живущих в них, но не отказавшихся от российского гражданства. Необходимо будет размещать информацию, что «олигархи» на самом деле являются агентами внешней разведки России, что на самом деле нельзя исключить.

 Для этого опять потребуются СМИ. Первым, кто понял, что его используют, стал журнал Форбс. В статье, описывающей ситуацию, когда Великобритания, обвинила власти России в нападении на граждан России, находящихся на территории Великобритании (дело Скрипаля) автор Владислав Иноземцев, описал происходящие события, заметив в действиях властей Великобритании те самые «фейковые новости» о виновности России. Вот что пишет Forbs «…С другой стороны, это некоторые «общеэкономические» проблемы, которые давно обсуждаются в Британии, но не находят решения. Прежде всего речь идет о борьбе с отмыванием денег, любые шаги в которой наверняка заинтересуют российскую элиту. В последние дни активизировались дебаты относительно возможности запрета оформления любой жилой недвижимости иначе как на физических лиц (не так давно это было сделано во Флориде и в Нью-Йорке, что позволяет нашим борцам с коррупцией легко обнаруживать квартиры чиновников и депутатов в Майами)» (Иноземцев В., 2018). Речь идет о российских чиновниках и депутатах.

  СМИ России должны внимательно отслеживать информацию о работе правоохранительных органах западных стран по аресту имущества российских олигархов,  чиновников, депутатов и освещать эти действия в СМИ России. Прогноз очевиден – россияне будут считать, что возмездие достигло тех, кого в России, простые обыватели» считают ворами. Пусть не в России, а за рубежом. И не в российский бюджет заберут их средства, а в зарубежный, но справедливость будет восстановлена. А в России, для большинства населения (электората), нет ничего более приятного, чем восстановление справедливости.

Обсуждение

   Говорить о том, что информационная стратегия доступна любому государству в теоретическом аспекте возможно, но реализовать ее в плане манипулирования международными процессами, по нашему мнению, имеют возможность только государства обладающие реальным суверенитетом и участвующие в формировании нового миропорядка.

  Шведские ученые Джонатан Мецгер, Линда Сонэрид, Кристина Тамм Холстрём представили мировому сообществу статью, которая поможет в «…разработке новых теоретических и методологических ресурсов для анализа динамики мощности в исследованиях планирования. Наша главная цель — демистифицировать концепцию «власти» и то, что она хочет описать, и сделать эту практику, сгруппированную под этим ярлыком, более осязаемой и, следовательно, также более легко оспариваемой. Изучение того, как производятся эффекты, которые мы называем силой, вместо того, чтобы использовать «власть» как всеохватывающее объяснение общественных событий, требует концептуализации власти в качестве результата,  а не как каузальная переменная позади них.» (J. Metzger, L. Soneryd, K. T. Hallström, 2017). Изучение эффектов восприятия и распространения информации при планировании среди электората, является одной из наиболее сложных задач. Российские ученые Анна Байчик и Дмитрий Горбатов  провели исследования по сравнительному анализу концепций командных и коммуникативных ролей и рассмотрели стратегии противодействия ложным слухам.  Как не парадоксально, но особое место в формировании информационной стратегии отводится ложным слухам и методам противодействия ложным слухам. В результате работы ими были изучены  факторы, которые предложил  американский исследователь R. L. Rosnow:

− общая неуверенность (general uncertainty) или повсеместная атмосфера неизвестности,  неопределенности,  когнитивной  дезориентации  в  сути  событий;

− вовлеченность в значимые последствия (outcome-relevant involvement), переживание личной связи с прогнозируемыми итогами происходящего;

− индивидуальная  тревога,  беспокойство  (personal  anxiety),  острое  или хроническое эмоциональное состояние, обусловленное предчувствием неутешительных последствий;

− легковерие (credulity) или доверие (trust) сообщению, убеждение в его полном или, по крайней мере, частичном соответствии действительности (Rosnow R.L.,1991).

    Выводы, к которым пришли Д. Горбатов и А. Байчик, что  стратегическим  ориентиром  для  подбора  конкретных  приемов  противодействия  ложным  слухам  теперь  может  служить  лишь  совокупность перечисленных факторов, а не каждый из них в отдельности (Горбатов Д.С., Байчик А.В.,2017).

Рассмотрев достаточный объем контента российских, американских,  английских СМИ мы можем прийти к выводу, что публикации по международной тематике освещают именно вышеназванные факторы, то есть происходит медиатизация политического процесса.

    Открытость, оперативность в формулировании позиций, возможность отражения широкого спектра интересов и запросов различных групп населения позволяют СМИ влиять на политический процесс, модифицировать его структуру и направленность, «перенастраивать» правила политической игры. Они  создают площадку для открытой дискуссии, борьбы мнений, идей и программ, сохраняя за собой право вынесения вердикта или корректировки итогового суждения массовой аудитории по той или иной политической проблеме.

    Оформляя политические события в развлекательный и увлекающий облик, журналисты способны превратить политические конфликты  из  жесткой борьбы  в шоу, представление, не имеющих реального значения для реальной жизни граждан. И наоборот, ориентируясь на потребность массового сознания граждан, СМИ способны создать, придумать события, которых в реальности не было, придать им сенсационный характер, привлечь внимание  к тем из них, которые в дальнейшем составят  повестку дня.

    Особое внимание современных исследователей сосредоточено на процессе медиатизации, что обусловлено в первую очередь возросшим воздействием средств массовой информации на протекание политических процессов, возможностями использования свойствами социальной информации для воздействия  на формирование общественного мнения заданного свойства и направленности.

      С самого начала использования термин   «медиатизация» применялся в целях описания особой технико-технологической инфраструктуры, призванной обеспечить индивидуальный и коллективный доступ ко всем духовным ценностям информационной цивилизации. Весьма широкое понимание медиа представлено культурологами, относящими  к медиа всех посредников, применение которых вносит существенные изменения в коммуникацию человека с окружающим миром (как природным, так и социальным) и реорганизует его способ мировосприятия и образ жизни. К ним ученые относят такие разные феномены, как электрический свет, устная речь, письмо, дороги, числа, одежда, жилище, город, деньги, часы, печать, комикс, книга, реклама, колесо, транспортные средства, автоматическое оборудование, фотография, игры, пресса, телеграф, пишущая машинка, телефон, фонограф, кино, радио, телевидение, оружие и многое другое (Маклюэн М., 2003) .

 В дальнейшем некоторые социологи, правоведы, исследователи систем массовой коммуникации начали употреблять термин при характеристике процесса становления  особого типа социального пространства, называя его «медиатизацией общества».

Исходя из концепции «посредничества», т. е. медиации, медиатизация отражает процесс трансформации общества.  Применительно к той или иной среде категория «медиатизация» имеет свои особенности интерпретации.

      Исследователь И.В. Соколова с позиций   социальной информатики определяет медиатизацию как процесс совершенствования средств сбора, хранения и распространения информации.  Осуществление и поддержка этих процессов в обществе  —  основная функция средств  массовой информации, средств массовой коммуникации и всей медиасреды (Соколова И.В., 2008). Лингвист  Н. И. Клушина понимает  «распространение влияния медиа на важнейшие области социальной жизни и обратный процесс вовлечения в информационную сферу различных сторон общественной деятельности, то есть создание зон пересечения медиа и социальных феноменов» (Клушина Н. И., 2014).

По мнению В.Ю. Пережогина  медиатизация представляет собой процесс информатизации, назначение которого — создание и распространение новейших систем коллективной и личной связи, обеспечивающих в конечном счете доступ любого члена общества ко всем источникам информации и вхождению его в мир виртуальных реальностей (Пережогин В.Ю., 2007).

Оригинальный взгляд на этот процесс можно найти в работах Славоя Жижека, рассматривающего   современную культуру в контексте всеобщей медиатизации —  процесса  превращения реального объекта в искусственный: «тело, которое почти полностью «медиатизировано», функционирует с помощью протезов и говорит искусственным голосом» (Жижек С., 1998). По мере того, как  тело медиатизируется, сознание тоже изменяется,  а  человек, захваченный и погруженный в медиакультуру, сам становится продуктом новых медиа. Медиа в этом процессе представляют  вполне конкретную и властную «матрицу» – систему культурно-информационных монополий, которая ныне становится главной опорой любого государства.

Некоторые исследователи вполне обоснованно выделяют манипулятивную суть процессов медиатизации. Л.М. Землянова подчеркивает, что «в коммуникативистике медиация ассоциируется с посреднической ролью масс-медиа, которые информационным путем выясняют суть конфликтов,  способствуют либо препятствуют их разрешению. Но понятие медиации может трактоваться и как  проявление преобразующей функции СМИ, которые в процессе сбора, обработки («фильтрации») и передачи информационных данных о фактах реальности способны их видоизменять (или искажать), придавая им свои медиатированные значения (mediated meanings), возникающие в ходе фабрикации мнимых образов (событий) реальности. Исследователи, критикующие процессы такого рода для подчеркивания интенсивности их влияния на общественное сознание и бытие, на судьбы культуры, употребляют термин… медиатизация» (Землянова Л.М., 2002.).

Применительно к той или иной среде категория «медиатизация» имеет свои особенности интерпретации. Медиатизация реальности  — это теория утверждающая, что медиа влияют не только на общественные и политические процессы,  но и в целом на общество, в котором они протекают. Изменения в коммуникационных средствах массовой информации влекут за собой изменения в основных институтах общества. Поэтому развитие медиа представляют важнейший фактор модернизации общества. Исходя из концепции «посредничества», т. е. медиации, медиатизация отражает процесс трансформации общества.

Применительно к политике и средствам массовой информации термин медиатизация стал применяться сравнительно недавно. Шведский медиаисследователь Кент Асп под медиатизацией  подразумевает явление, в процессе которого политическая система находится под влиянием средств массовой информации и ими корректируется через манеру освещения политических событий. Использованием данного термина К. Асп пытался  объяснить как медиа стали необходимым посредником между политиками и обществом. Более того,  политическая структура становится  зависима от  СМИ, когда они —  единственный источник политической информации, через который она может влиять на представления людей о политической реальности.

Специалисты по массмедиа  предполагают, что медиатизация – это социальный процесс, при котором общество настолько перенасыщается медиа, что другие явления не могут более существовать отдельно от СМИ.

 Исходной позицией рассуждения в вопросе о сущности медиатизации политики может служить, во-первых,  определение политики как отношений между большими группами людей связанные с властью власти, во-вторых,  понимание власти как способности и возможности одного субъекта навязать свою волю другому и, в-третьих, представление о демократии, как власти народа. Не вдаваясь в рассуждения о связи и взаимообусловленности этих явлений,  важно заметить, что они, как и иные социальные процессы и  явления, протекают и существуют с помощью информации и на основе информации. Поэтому естественно, что средства массовой информации, или массмедиа, или просто медиа, являются средством, с помощью которого осуществляются связи социальных групп через  власть, средством, с помощью которого можно навязать волю одного субъекта другому, средства, с помощью которого можно по существу, или хотя бы формально предоставить право властвовать всем  – «демос-кратос».

В ходе длительного развития общественное бытие заменяется частным медийным, а демократия масс благодаря медиатизации политики становится демократией аудиторий.

Но медиатизация политики, имеющая предпосылки на «бумажном» этапе, разворачивается именно  с помощью электронных СМИ, создающих виртуальное пространство, в котором стало возможным осуществлять харизматический тип властвования на основе новых технологий. Совершенно очевидно, что наступление каждого последующего этапа в развитии политической коммуникации не означает исчезновение форм предыдущего. В современных условиях каждая из них имеет свои особенности и преимущества, и  разные возможности по  медиатизации политики.

Характеризуя сущность медиатизации, совершенно недостаточно понимать под этим процессом  увеличение доли политических передач на радио и телевидении, которые оказывали существенное воздействие на аудиторию чем реальные действия акторов политического пространства. Реальная политика становится невозможной без привлечения этой широкой аудитории с  помощью средств массовой информации. Поэтому в большей степени медиатизацию характеризует  оформление «политико-журналистского поля» и «последовательное перемещение тяжести политического пространства» (Шампань П., 1997) в сторону привлечения массовой  аудитории  тщательно выстроенным в соответствие  с определенной логикой, вычищенным под эту логику максимально «потребляемым» аудиторией содержанием.

«Отличительная черта современности проявляется в том, что СМИ, рассказывающие о политике, стали единственным источником отражения политических событий, независимо от места и времени. Именно средства массовой коммуникации (СМК) повышают или понижают значимость произошедшего в стране или мире, ограничивая это пространство набором позиций образов, конструируя медиатизированную  политику. Другими словами,  происходит процесс перемещения политических значений и аспектов из реальности в виртуальность. Мнимые конструкции все в большей мере воздействуют на реальные политические процессы, не только подменяя собой действительность, но и активно формируя ее» (Казимирчик Л.В., 2014).

Развитие коммуникационных и информационных технологий открыло новые формы  и возможности взаимодействия политики со средствами массовой информации, а также взаимовлияния политического и медийного полей друг на друга.  Именно на политическом поле идет непрерывная борьба за власть создания реальности при помощи слов, за власть акцентировать внимание общества на отдельных  вопросах и  изъятия из повестки дня неудобных тем.  В силу этого  вся абстрактная архитектура политического поля  основана на средствах массовой информации.

 Поэтому современные исследователи медиатизации определяют ее через «совокупность процессов и явлений информационного воздействия и взаимодействия как внутри политической сферы (с помощью формальных или неформальных управленческих технологий), так и при ее переплетении со сферой масс-медиа – то есть через публичные презентации политических смыслов»( Воинова Е. А., 2006)

Медиатизированная политика и есть виртуальная реальность, представляемая и создаваемая средствами массовой информации, а медиатизация политики — процесс установления этой реальности. Он представляет собой совокупность массовых явлений информационного воздействия и взаимодействия как внутри политической сферы (с помощью формальных или неформальных управленческих технологий), так и при ее переплетении со сферой средств массовой информации, что  позволяет говорить о медиатицизации политики и формировании медиа-политической системы (Засурский И.И, 2001).

Заключение

Современная эпоха характеризуется тем, что средства массовой информации, представляющие политику, являются определяющим и подчас единственным способом репрезентации политической реальности, причем независимо от времени и места происходящих событий. Российские исследователи В результате масс-медиа стали одним из важнейших акторов политического поля. Во-первых, потому, что информация, выносимая ими в публичное пространство, для подавляющей части общества становится единственным контактом с политикой. А во-вторых, потому, что существуют четкие структурные сопряжения между медийной системой и системой политической: политика получает выгоду от присутствия в медиа, а медиа требуют уже политической реакции за это присутствие.

Можно согласиться с мнением Е. А. Воиновой о том, что, как правило, о медиатизации политики говорят,  во-первых, в  случаях, когда необходимо подчеркнуть, что установить коммуникацию и заставить воспринимать себя в политическом поле агенты могут лишь с помощью медиа, так как  только медиа способствуют приданию значения политическим и обеспечивают фактам их явленность в публичном пространстве. А во-вторых, — «когда необходимо обозначить потребность, возможность и активность тех или  иных субъектов политического процесса, стремящихся заменить реальное политическое действие и двустороннюю коммуникацию их имитацией в медийном  пространстве – исключительно медийным односторонним конструктом» (Воинова Е., 2006)

И как раз в этой интерпретации понятие  «медиатизации политики» представляется одним из важнейших для понимания особенностей современного политического процесса.

Степень полноценного и достоверного  отражения в массмедиа того или иного события объективно зависит от физических возможностей воспроизводства  реальных событий, профессионального мастерства журналистов  по созданию медийной  «картинки» максимально адекватной реальной и ряда других обстоятельств. То есть, созданная в процессе медиатизации  виртуальность не в состоянии полноценно, всесторонне, стопроцентно отразить реальность. Субъективная же сторона кроется в намерениях журналиста, редакции, политической силы, чью волю выполняет журналист и заключается в сознательном изменении/искажении создаваемой виртуальности.  Именно в такой совокупности объективной и субъективной стороны выявляется особенность медиатизации политики.

 Современные исследователи делают акцент на изучении именно этой, субъективной стороны, имея в виду, что, во-первых,  политические субъекты могут с помощью медиа добавить себе «вес» в политическом поле, так как медиа обладают способностью усиливать значение отдельных событий и явлений или, наоборот, не обращать на них внимания, отфильтровывая их. И, во-вторых,  существует потребность и  возможность субъектов политического процесса, стремящихся заменить реальное политическое действие его имитацией в медийном пространстве — исключительно медийным конструктом политической реальности подменять смысл информации его упрощенным, нейтральным или развлекательным представлением. Часто внешне медиатизация воспринимается весьма поверхностно — политике  придается больше зрелищности и персонализированности, политические деятели стремятся попасть в центр событий, стать медийной персоной.