Роль журналистов в социальных медиа / The role of journalists in social media

Развитие социальных сетей стало причиной глубинной трансформации современной коммуникации на различных уровнях. Прежде всего, они способствовали демократизации процесса обмена информацией и лишили журналистов монополии на ее распространение и влияние на массовое сознание. Кроме того, социальные сети ускорили процесс организации людей в группы, упростили для них обмен информации и тем самым обеспечили возможность для объединения потребителей контента в сообщества по интересам. Подобные преобразования потребовали от современной журналистики изменений, выразившихся в возникновении нового типа медиа, основным каналом распространения и пространством существования которых стали социальные сети.

Под воздействием социальных сетей изменилась вся журналистика. У современных журналистов появились новые инструменты для поиска информации, взаимодействия с аудиторией, распространения и последующей дистрибуции контента. Уникальная специфика социальных сетей, продолжающих активно развиваться, привело к возникновению новых представлений о том, какими должны быть журналисты, а также новые функции и задачи, стоящие перед ними. Логическим итогом этих преобразований является возникновение новых профессиональных ролей журналистов. Их исследование, в свою очередь, является одним из ключевых элементов в изучении современной журналистики.

Понятие профессиональная роль в структуре медиаисследований

В рамках данного исследования первоочередной задачей было определение понятия «профессиональная роль». Согласно К. Р. Нигматуллиной, понятие профессиональных ролей являются частью исследовательской парадигмы журналистских культур, оставаясь при этом самостоятельной областью исследования с отдельной историей и традициями[1].

«Профессиональная роль – это своего рода коллективная идентичность, что показывает разницу между профессией и другими группами внутри и вне компании»[2], – такое определение данного понятия дали исследователи Т. Витшге и Н. Гуннар. Отдельного упоминания заслуживает позиция ряда исследователей, согласно которой теоретико-нормативная парадигма, популярная в научном дискурсе, в большой степени, определяет нормативные характеристики журналистов, а не их роли и функции[3].

Данная точка зрения перекликается со взглядом на профессиональные роли как на совокупность ролевых концепций. Их объемная характеристика была дана в предисловии к коллективной монографии «Эффективность журналистской роли: концепции, контексты и методы» П. Манчини[4]. В нем он описывает их как нормативное понимание того, что такое журналистика и какие задачи с её помощью осуществляются. При этом «ролевые концепции» имеют непосредственное отношение к тому, как представители профессии понимают журналистскую практику и оправдывают ее как в рамках профессиональной среды, так и перед другими членами общества.

«Концепции журналистской роли в этом смысле имеют центральное значение для журналистской культуры, но также являются частью культуры более широкой, поскольку они не могут функционировать для легитимации журналистской практики, если они не принимаются в значительной степени другими субъектами», – уточняется в определении.

Примечательно, что, по мнению К. Р. Нигматуллиной функциональное понимание профессиональных ролей журналиста в том виде, в каком его описывает П. Манчини, является основополагающим для большинства западных исследователей – как тех, кто изучает непосредственно журналистскую культуру, так и тех, для кого объектом исследования являются медиасистемы в целом.

Нельзя не упомянуть и о том, что исследования, посвященные профессиональным ролям в журналистике, на протяжении последних лет связаны, в первую очередь, с К. Мейядо. Она разделяет данное понятие на четыре подкатегории, связанные между собой, а именно[5]:

Источник: Mellado et al. (2017a, p. 7)

Концепция роли (от англ. «Role conception») – цели профессии, которые журналист считает наиболее важными на индивидуальном уровне и в которых оценка журналистами конкретной роли не обязательно связана с общественным консенсусом.

Восприятие роли (от англ. «Role perception») – предполагаемые ролевые ожидания со стороны общества. Восприятие роли не является индивидуальным или уникальным для конкретного журналиста и необязательно исход от представителя профессии. В то же время восприятие роли может быть «спущено» из более крупной социальной структуры. Так, например, в отдельных случаях журналисты могут перенимать образ мышления, характерный для того средства массовой информации, в котором они работают.

Принятие роли (от англ. «Role enactment») – индивидуальное для журналиста поведение, обусловленное следованием правилам, актуальным для определенной журналисткой роли. Примечательно, что, согласно выводам, сделанным исследователями, включая К. Мейядо, при изучении данного аспекта профессиональных ролей – их «отыгрыша» – необходимо учесть невозможность полноценной реализации самой концепции разыгрывания ролей. Объяснить это, в свою очередь, можно внешними и внутренними ограничениями, влияющими на то, как конкретный представитель профессии выполняет свою роль. Другой фактор, усложняющий задачу для исследователей – необходимость в согласованности между тем, как человек воспринимает свою профессиональную роль, и его поведением. В данном случае, проводя опрос, приходится полагаться на условности, в частности, беря как данность то, что мысли журналиста соотносятся с его действиями.

Реализация / эффективность роли (от англ. «Role performance») – конечный результат конкретных решений, принятых редакцией, а также специфики деятельности журналиста с учетом различных факторов, влияющих на нее. 

Вышеназванные категории можно разделить на уровни – нормативный и перформативный. К первому относятся концепция и восприятие роли, ко второму – принятие роли и ее реализация. Отдельные исследователи отмечают, что между данными уровнями присутствует разрыв, выражающийся в несоответствии между ролевой концепцией, восприятием роли или ее предполагаемым исполнением и профессиональной деятельностью. 

Понимание разрыва и взаимосвязи между тем, что журналисты хотят делать (или считают своим профессиональным долгом), и тем, к какому результату приводят предпринимаемые ими и средствами массовой информации действия, необходимы для выявления факторов и сил, оказывающих воздействие на процесс производства медиаконтента. О наличии последних исследовательское сообщество заставили задуматься процессы, произошедшие в 2022 году, а именно – геополитическое противостояние в мире[6]. Его следствием стали, в рамках формирования нового мирового порядка, новые регулирующие механизмы, необходимые для управления цифровой средой как в рамках одного государства, так и в международном медийном пространстве. Их К. Мейядо причисляет к факторам, влияние которых приводит к вышеупомянутому разрыву между нормативным и перформативным уровнем профессиональных ролей. Так, например, журналисты, видящие своим предназначением осуществление контроля за властными структурами и их представителями, могут оказаться неспособны выполнять данную роль в большей части государств. К причинам такой ситуации могут быть отнесены:

1. Государственный контроль, основанный на стремлении власти к защите и реализации своих интересов. Ожидаемо, это стремление находит отражение и в законотворчестве. Так, например, с 1 апреля 2023 года закон требует официально обнародовать данные из депутатских и сенаторских деклараций о доходах лишь в «обобщенном», без привязки к конкретным фамилиям виде. Данный прецедент вызвал достаточно бурную реакцию в журналистской среде, ставшей причиной публикации нескольких десятков материалов, критикующих данное изменение в законодательстве как прямое «нападение» на гласность и права граждан на доступ к социально значимой информации.

2. Корпоративный контроль над средствами массовой информации, выражающийся в конфликте между интересами журналиста, стремящегося к реализации в рамках роли, отведенной ему им самим, и скрытыми корпоративными интересами владельцев редакции, которые могут быть скомпрометированы.

3. Социальный контроль, к формам которого можно отнести как вышеупомянутое восприятие профессиональной роли, определяющее реакцию общественности на то, как журналист справляется с её «отыгрышем», так и принятые в конкретном обществе (государстве, организации, группе, сформированной по национальному, религиозному признаку и т.д.) установки, определяющие поведение людей.

Примечательно, что, согласно позиции К. Мейядо для журналистов такая ситуация является скорее правилом, чем исключением. Более того, угрозы и притеснения, с которыми сталкиваются эти специалисты, являются глобальной проблемой даже для развитых демократий[7].

При этом на протяжении последнего десятилетия в медийной среде наблюдается усиление влияния общемировых и национальных мультимедийных платформ – различных социальных сетей – чья роль раздваивается на еще один инструмент в рамках устоявшейся парадигмы журналистской профессии и внешний более глобальный фактор, оказывающий на нее непосредственное влияние. 

Говоря о «разрывах», следует упомянуть о различии в подходах к термину «профессиональная роль» в российских и зарубежных исследованиях. Так в первом случае указанное понятие могут связывать с редакционным статусом. Это утверждение актуально для учебника Е. Прохорова «Введение в журналистику», в котором к числу профессиональных ролей относят статусы редактора, владельца, репортера и т.д. [8]

В то же время, в зарубежном дискурсе определяют профессиональные роли используются как средство конкретизации профессиональной миссии журналиста в обществе и ответственность перед ним.[9] Примечательно, что при этом исследователи из других стран склонны замещать термин «профессиональные роли» другими. Как считает Т. Ханицш смешение в сознании исследователей функций средств массовой информации, медиаролей, концепций ролей и других понятий, может быть объяснено отсутствием разграничения между отношением к ролям и перформативными аспектами профессиональных ролей журналистов. Местами четкая грань не проводится также между нормативными и эмпирическими аспектами[10].

Следует также отметить, что профессиональные роли журналиста в том виде, в котором их понимают западные исследователи, в русскоязычной литературе не встречаются. Под ними, как правило, понимаются функции журналистики, социальные роли журналиста, деонтологические заповеди и другие сходные категории. Так, например, С. Корконосенко характеризует профессиональные роли как конечный этап философских, теоретических, производственных дискуссий, посвященных цели и критериях, определяющих степень качественности труда в редакции[11].

Нестыковки в представлениях западных и отечественных исследователей объяснимы, в том числе, разницей, обусловленной спецификой языка. Так, например, под «реализацией роли» (от англ. «role performance») можно понимать и продукт журналистской деятельности как следствие реализации какой-либо профессиональной роли на практике. При этом данная категория включает в себя и то совокупное влияние внешних факторов на конечных исход работы журналиста. Образ профессии, как и представление журналиста о себе в рамках профессиональной среды, также являющиеся составными элементами понятия «профессиональная роль», можно сравнить с ролевыми концептами (от англ. role concepts), характерными для зарубежного подхода к данной теме.

В своем исследовании «Journalists’ Professional Roles and Role Performance» К. Мейядо выделила несколько профессиональных ролей, актуальных для традиционных средств массовой информации. Они были поделены ей на два «измерения», определяющие их специфику – отношения с властью и подход (метод воздействия / взаимодействия) к аудитории.

В первую категорию вошли:

1. Сторожевой пёс (от англ. «Watchdog») – приверженцы этой профессиональной роли выступают в роли внешней силы, призванной контролировать соблюдение властью своих обязанностей и наблюдать за тем, чтобы ее деятельность была направлена на благо общества. Занимаются освещением судебных процессов, расследованиями и другой деятельностью, направленной на изобличение недобросовестности отдельных представителей власти.

2. Лояльный посредник (от англ. «Loyal Facilitator») – выступает в качестве промежуточного звена между властью, обществом и средствами массовой информации. Журналисты, отыгрывающие эту профессиональную роль, занимаются созданием позитивного образа различных элит, способствуют взаимодействию и коммуникации различных социальных институтов, а также освещают государственную политику.

Ко второму измерению относятся:

3. Обслуживающий (от англ. «Service) журналист – в первую очередь, акцентируют внимание на потребителях какого-либо товара или продукта – своей основной аудитории. Такие журналисты представляют читателям советы и рекомендации, а также делятся информацией о различных товарах и услугах.

4. Информационно-развлекательный (от англ. «Infotainment) журналист – основная задача, которую перед собой ставят исполнители данной роли, заключается в получении какой-либо эмоциональной реакции со стороны аудитории. С этой целью инфотейментеры публикуют информацию о жизни популярных личностей, используют громкие заголовки и пользуются другими способами привлечения внимания к производимому контенту, характерными для «желтой» прессы.

5. Городской (региональный) (от англ. «Civic») журналист – в данном случае, речь идёт не о специфике отношений с элитами или выборе контента, но о территориальном факторе. Принимая данную роль, журналист ставит перед собой задачу освещения и оказания влияния на проблемы, актуальные для конкретного города, региона или другого поселения. По мнению автора исследования, данная роль несколько более размыта в сравнении с вышеназванными, поскольку может включать аспекты каждой из них с той лишь разницей, что реализовываться они будут в условиях территориальной ограниченности.

Последнюю профессиональную роль К. Мейядо выделила в отдельное измерение – «присутствие журналистского голоса», назвав её ролью «Вмешательства» (от англ. «Intervention»), формообразующие характеристики которой могут быть в равной степени применены к каждой из вышеназванных профессиональных ролей. К ним относится изложение собственного мнения о каком-либо событии / проблеме / процессе и т.д., его интерпретация, высказывание каких-либо предложений.

 Профессиональная культура журналиста – анализ подходов

В силу специфики развития подхода к изучению профессиональной журналистской культуры в России исследователи акцентировали внимание на изучении различных медиасистем, но не на сравнении и поиске точек соприкосновения между опытом отечественных и зарубежных специалистов. Это, в свою очередь, стало причиной возникновения запроса в мировой и отечественной научной теории в исследовании профессиональной культуры журналиста[12].

К. Нигматуллина выделяет следующие варианты детализации внутринациональных исследований:

1. Изучение влияния технологий и цифровизации на журналистскую культуру («традиционные» и «нетрадиционные» редакционные практики) – данный пункт является наиболее важным в контексте данного исследования, поскольку также затрагивает то, каким образом социальные сети – международные и внутринациональные – повлияли на формирование новых профессиональных ролей.

2. Соотнесение журналистской культуры с уровнем демократического развития – один из наиболее значимых факторов, влияющих на деятельность журналистов. Выше уже приводились примеры того, как ограничение доступа к социально значимой информации может повлиять на свободу слова.

3. Этнография конкретных редакций, изучение журналистской культуры на организационном уровне.

4. Подробное изучение профессиональных ролей/идеологий (в различной классификации) и их динамики.

5. Процесс профессионализации и депрофессионализации в конкретной журналистской культуре.

На основании сравнительного анализа, применяемого в контексте межкультурных исследований в течение последних десятилетий были созданы несколько ключевых категорий и подходов, используемых в различных научных трудах. Прежде всего, необходимо подчеркнуть, что изучение профессиональных ролей как составляющих журналистской культуры строится на заведомо утвержденных сочетаниях характеристик. В связи с этим главным отличием одного исследования от другого является специфика их сочетаний. Это объяснимо тем, что исследователи едины во мнении о невозможности существования профессиональных ролей вне классификации. Реальная практика, в свою очередь, вынуждает работников отрасли принимать разные роли в соответствии с текущей необходимостью. По этой причине исследователи различают осознаваемую идентичность и принятие ролей в конкретных профессиональных ситуациях, как и конечный продукт реализации той или иной роли – вышеупомянутого role performance. Поводя итог данному рассуждению, следует отметить, что наше исследование имеет ограничение. Оно обусловлено тем, что респондентам «навязывается» определенная классификация ролей, не подразумевающее возможности выбрать другие профессиональные роли или выделить уникальные – характерные для конкретного журналиста или издания.

Ещё одна отличительная черта данной исследовательской работы – переход от изучения ролей, актуальных для журналистов-«профессионалов», работающих в редакциях общественно-политических изданий (преимущественно производящих тексты), к новообразованным профессиональным ролям в новостной и неновостной журналистике, существующей в рамках мультимедийных площадок – различных социальных сетях.

В качестве еще одной ключевой категории, отражающей динамику журналисткой культуры, К. Нигматуллина называет автономность. При этом она рассматривается сразу на нескольких уровнях – индивидуальном для журналиста, организационном для редакции конкретного средства массовой информации и институциональном для всей журналистики в целом. Сходной позиции придерживается К. Мейядо, подчеркивающей роль внешних и внутренних факторов, оказывающих давление как на отдельных специалистов, так и на всю отрасль. Именно они, по мнению исследователей, определяют едва ли не ключевую характеристику всей журналистской профессии – свободу слова. В контексте данного исследования под ней понимается возможность для каждого человека – в том числе как для пользователя социально сети – открыто выражать свои мысли в интернет-пространстве (в том числе в рамках площадок), не опасаясь возможных негативных последствий. Емельянов Д. С. и Овчинников А. А. также относят к данной категории возможность «беспрепятственно производить, передавать и распространять информацию»[13]. Придание ей такой важности обуславливается тем, что на всем протяжении истории журналистики уровень свободы слова напрямую влиял на уровень развития и состояние всей профессии как на национальном, так и межгосударственном уровне.

В данном случае, примечательно то, что, по мнению автора данного исследования, уровень свободы слова в социальных сетях как самостоятельных мультимедийных средах может разительно отличаться как друг от друга, так и от классических средств массовой информации. В пользу указанного утверждения говорят несколько прецедентов, когда доступ к одним сетевым площадкам существенно ограничивался в то время, как другие активно наполнялись контентом и пользователями, в нем заинтересованными. Указанные процессы актуальны как для России, так и для других государств. Немаловажно и то, что правовой статус отечественных блогеров в настоящий момент не определен законом.

Все вышеназванные факторы вместе с новыми технологическими ограничениями, начиная алгоритмами блокировки контента и закачивая доступностью каналов дистрибуции, существенно усложнили понимание и изучение свободы слова в сегодняшних реалиях.

К третьей базовой категории журналистской культуры относится так называемая профессиональная этика – «одна из самых неопределенных и динамичных составляющих для изучения и для профессиональных дискуссий»[14]. Данная характеристика обусловлена национальным контекстом, меняющимися традициями и характерной для практически любого общества изменчивостью, которые влекут за собой невозможность создания единого перечня правил для профессии.

К вышеназванным категориям, автор данной научной работы относит еще одну – профессионализм. «Умение разносторонне применять профессиональные знания при решении профессиональных задач и для достижения поставленных целей. Профессионализм журналиста определяется качеством информации, которую он дает» – так его определяют О. С. Сидорова и И. И. Карпенкова. [15]

Как и профессиональная этика, она характеризуется переменчивостью и претерпевает изменения в ходе развития самой журналистики. Применительно к нашему исследованию значение данной категории объясняется наблюдаемым концептуальным разделением журналистов, относящих себя (или признанных общественностью / коллегами) к «профессионалам» и преимущественно работающим в редакциях традиционных средств массовой информации, и представителями в том числе неновостной журналистики, осуществляющими свою деятельность в социальных сетях – администраторам и модераторам сообществ, блогерам и т. д.

Говоря о вопросе профессионального самоопределения, интересную мысль представила М. Симкачева, утверждавшая, что профессионализм зависим от профессионального сознания журналистов и того, как они воспринимают журналистику[16]. Пользуясь разделением профессиональных ролей на подкатегории, созданным К. Мейядо[17], можно развить эту мысль, придя к тому, что профессионализм как категория напрямую связан с нормативным уровнем – концепцией и восприятием роли.

 Социальные сети и журналистика    

Одно из первых упоминаний понятия «социальная сеть» можно найти в статье Дж. Барнса «Классы и сборы в норвежском приходе»[18], опубликованной в 1954 году. Он трактовал данное понятие как «социальную структуру (математический граф), состоящую из группы узлов, которыми являются социальные объекты (люди и организации), и связей между ними (социальных взаимоотношений)». С течением времени, данное понятие начало получать все большее распространение среди исследователей и общества в целом. Позднее Д. Уоттс и С. Строгач ввели новое понятие «коэффициент кластеризации», означающее означает близость между неоднородными группами[19].

Структура определения, данного Дж. Барнсом позволяет, путём подмены основных элементов, актуализировать его. В частности, если заместить социальную структуру «виртуальной сетью», а социальные объекты «сервисами» при условии, что под социальными взаимоотношениями понимается в том числе установление связей между ними и сторонними ресурсами, можно вывести новое определение, соответствующее предложенному С. Симаковой. Согласно ей, социальные сети следует рассматривать как виртуальную сеть, являющуюся средством обеспечения сервисов, связанных с установлением связей между его пользователями, а также разными пользователями и соответствующими их интересам информационными ресурсами, установленными на сайтах глобальной сети интернет.

Коэффициент кластеризации, в данном случае, следует рассматривать как вероятность того, что «друзья» отдельно взятого аккаунта т.е. другие аккаунты, занесенные пользователем в уникальную для него категорию наиболее близких по тем или иным причинам лиц в рамках платформы, являются друзьями между собой[20]. Коэффициент кластеризации также характеризует ориентацию пользователей на формирование сообществ и групп внутри платформы[21], что особенно видно на примере социальной сети «ВКонтакте».

Важно отметить, что с течением времени социальные сети из отдельных интернет-страниц, предусматривающих возможность публикации сведений о себе с целью предоставления другим пользователям возможности найти и опознать вас, развились в полноценные экосистемы, включающие сайты, мобильные приложения, сервисы. Соответственно, социальные сети можно определять как совокупность пользователей, которые используют для общения, поиска информации, развлечений и других целей элементы единой экосистемы, так и её саму, вмещающую в себя различные сервисы и другие виртуальные продукты, взаимодействующие внутри единой социальной сети.

Учитывая всю комплексность понятия, исследовали при выделении социальных сетей ориентируются в том числе на необходимый для работы таких платформ функционал. А. С. Дужникова предложила следующие возможности, отличающие социальную сеть по функциональному признаку[22]:

1. Возможность создания индивидуальных профилей, в которых будет содержаться определенная информация о пользователе – на специфику наполнения аккаунта информацией, в свою очередь, влияет целый перечень факторов, в том числе специфика работы платформы, располагающая к определенным форматам передачи личной информации.

2. Возможность взаимодействия пользователей – данный аспект реализуется в рамках личной или групповой переписки, через добавление другого пользователя в список «друзей», объединение в тематическое сообщество или группу, оставление комментариев.

3. Возможность достижения совместной цели путем кооперации – в рамках концепции А. С. Дужниковой данную функцию можно считать ключевой, поскольку на кооперации как способе построения связей строится исходная концепция социальной сети как явления.

4. Возможность обмена ресурсами – информацией, контентом, сообщениями.

5. Возможность удовлетворения потребностей за счет накопления ресурсов – в данном случае, речь идет о реализации сразу нескольких вышеназванных функций, итогом которой становится удовлетворение какой-либо потребности: накопление достаточного количества собеседников для общения, музыкальных композиций для эстетического удовлетворения и т.д.

Подводя итог, указанные мультимедийные площадки следует рассматривать как незамкнутые системы реальных взаимодействий людей в обществе. По мнению автора данной работы этим можно объяснить переход средств массовой информации в пространство социальных сетей, как и возникновение новых, действующих в рамках существующих площадок с момента своего создания. 

Примечательно, что первой социальной сетью, в том понимании как мы их используем сегодня, в 1995 году стал портал classmates.com, основной аудиторией которого были выпускники – школ, колледжей и университетов. По мнению ряда исследователей, именно аудиторная ограниченность не позволила данной социальной сети выбиться в лидеры рынка впоследствии.

К настоящему времени социальные сети проникли практически во все сферы человеческой деятельности. Огромное множество социальных сетей в разных направлениях позволяют пользователям получать актуальные мировые новости, обмениваться фото и видео контентом, делиться музыкой, а также общаться. Суммарная аудитория социальных сетей по оценкам исследователей уже преодолела отметку в миллиард пользователей[23]. Согласно утверждениям М. Дубровского, активный пользователь ежедневно просматривает около сотни страниц каждый день.

Тем не менее, несмотря на продолжающийся рост влияния платформ на общество, сопровождаемое постепенным увеличением их охвата и численности пользователей, внешние факторы способны в значительной степени повлиять на функционирование той или иной социальной сети. Современный медиарынок, приспособившийся к условиям пандемии и всеобщего дистанцирования, оказался не готов к тому, что целые платформы, вмещающие десятки миллионов пользователей могут оказаться заблокированы на территории отдельно взятого государства. Речь в данном случае идёт о социальной сети «Instagram»[24], заблокированной на территории Российской Федерации с 14 марта 2022 года. Различные коммерческие организации, как и средства массовой информации годами занимались развитием своих аккаунтов в социальных сетях. Были созданы целые стратегии производства и продвижения контента, основанные на привлечении клиентов, например, с платформы «Instagram». Объемы утраченных вложений средств, ресурсов и времени колоссальны. Согласно статистике, опубликованной исследовательской компанией «Top10vpn», правительственное отключение сегментов интернета обошлось российской экономике 6,78 миллиарда долларов[25].

Имеющаяся как у пользователей, так и у самих журналистов лазейка в виде VPN-сервисов не стала полноценным решением проблемы, оказавшись лишь инструментом для сохранения малой части прежних возможностей. В результате люди массово покидают ранее используемые площадки, в соответствующих объемах снижая эффективность целых сегментов различных рынков. Так, по данным, опубликованным исследовательской компанией «Madiascope» процент населения России, посещающего «Instagram», в период с 21 февраля по 15 апреля 2022 года снизился с 32% до 12% – практически вдвое. И это, не говоря об уменьшении времени потребления: за аналогичный период состояние рынка пришло к тому, что вместо 41 минуты в феврале, к середине апреля пользователи проводят в «Instagram» только 12 – это почти четырехкратное снижение[26]. 

В попытках исправить ситуацию отдельные средства массовой информации сместили фокус внимания на другие социальные сети, такие как «ВКонтакте» и «Telegram». Но этот подход оказался сопряжён с рядом сложностей. В результате уменьшения общего количества платформ, оставшиеся оказались перенасыщены контентом, что привело к небывалому ужесточению конкуренции за аудиторию. При этом некоторый процент аудитории, потреблявшей контент с заблокированной платформы, был потерян безвозвратно. К тому же ранее используемые инструменты и механизмы на одной площадке могут оказаться неприменимы в новых условиях, а это означает еще большие затраты на переработку старых стратегий и создание новых. Некоторым изданиям удалось реализоваться на уже используемых и новых платформах, но в отдельных случаях ограничение деятельности может выходить за рамки отдельно взятой площадки.

В данном случае речь идет о ещё одной тенденции, актуальной для 2021-2022 гг., а именно – признанием отдельных средств массовой информации иноагентами. Подобное негативно сказывается на их возможностях по монетизации контента и снижает привлекательность площадки в глазах рекламодателей. Потери несут как прямой (усложнение деятельности в связи с накладываемыми законом требованиями и ограничениями), так и репутационный характер. В результате отдельные медиа и вовсе закрываются, не имея возможности к существованию с учетом новых условий. О том, что присвоение средствам массовой информации статуса иноагента влечет значительный ущерб, высказывался главный редактор «Альфа-банка» Александр Поливанов. Увеличение числа иноагентов выявило ещё одно свойство социальных сетей, а именно возможность оставаться пространством, обеспечивающим средствам массовой информации возможность к существованию и контакту с аудиторией. Это утверждение касается, в частности, платформы Telegram, на которой и по сей день осуществляют деятельность редакции изданий, признанных иноагентами.

По мнению К. Нигматуллиной, средства массовой информации, действующие в пространстве социальных сетей (прежде всего новостные сообщества «ВКонтакте») играют важную роль в цифровой трансформации региональных медиаландшафтов[27]. Эту роль исследователь делит на три составляющих:

1. Адаптация традиционных СМИ к цифровым платформам и их следование за миграцией аудитории в социальные сети. Данное утверждение подтверждается множественными примерами, свидетельствующими о том, что в нынешних реалиях наличие аккаунта в социальных сетях является неотъемлемым аспектом деятельности любого издания.

2. Стимулирование конкуренции на цифровых платформах между аккаунтами традиционных средств массовой информации и новостными сообществами. По мнению автора исследования, последние в данном противостоянии имеют целый ряд преимуществ, обусловленный спецификой работы социальных сетей:

2.1. Прежде всего – это оперативность. Очевидцы, наблюдавшие то или иное событие или происшествие лично, могут оповестить об этом значительно быстрее, чем официальные службы, на которые журналист мог бы сослаться как на источник, или же сам корреспондент, прибывший на место.

2.2. Второй аспект – отсутствие каких-либо требований к публикации. В то время, как журналисту-профессионалу приходится выдерживать характерный для его редакции стиль, быть избирательным в высказываниях и представлять аудитории только подтверждённую и проверенную информацию, пользователь социальный сети, не ограниченный профессиональной этикой и критериями, определяющими уровень его профессионализма как производителя медиаконтента, может просто выложить пост по своему усмотрению.

2.3. Как ни странно, но журналист – если речь идет о новостном редакторе, отвечающим за наполнение новостной ленты – имеет меньше возможностей к погружению в тему и проблематику отдельно взятой публикации, чем администраторы новостных сообществ и их пользователи в совокупности. Необходимость освещать различные актуальные новости, имея в своем распоряжении ограниченное число сотрудников, вынуждает редакции расставлять приоритеты в выборе публикуемых инфоповодов. В это же время новостные сообщества могут публиковать самый разнообразный контент (соответствующий запросу и требованиям аудитории), в дальнейшем дополняя и расширяя его, в том числе за счёт пользовательских комментариев. В это же время инструменты UGC (англ. «User Generated Content» – «контент, произведенный пользователями) в традиционных средствах массовой информации представлены мало.

3. Стимулирование дискуссий и политической критики в тех регионах, где есть запрос аудитории на альтернативные площадки для выражения мнения; в то же время социальные сети представляют интерес для местной власти как открытый архив общественных настроений.

Примечательно, что исследование, проведенное К. Нигматуллиной, подтвердило отсутствие однозначной оценки развития региональных медиаландшафтов. При этом открытость цифровых платформ для критических дискуссий аудитории была названа одновременно как позитивной, так и негативной тенденцией.  Анализ высказываний респондентов позволил отметить ряд противоречий, а именно:

1. Опрошенные высоко оценили роль социальных сетей в структуре регионального медиапотребления, при этом эффективность контакта аудитории с медиа получила неоднозначную оценку;

2. Респонденты отметили рост профессиональной конкуренции среди новостных медиа со стороны социальных сетей, но дали разный прогноз его конечного результата.

3. Респонденты не дали однозначной оценки свободе критики в контексте политических дискуссиях, организованных на базе новостных пабликов, но отметили роль последних в аспекте организации.

4. При оценке роли местной власти в поддержании критики или ее цензурировании респонденты связывали характер контроля дискуссий либо с предвыборными технологиями, либо со спецификой местной информационной политики.

Подводя итог данного параграфа, следует отметить, что, по мнению исследователей[28], средства массовой информации и социальные сети «срослись» между собой. Это находит своё отражение в механизмах создания контента: первые используют вторые как источник инфоповодов, а вторые становятся площадками для обсуждений и интерпретации сюжетов первых, что приводит к приданию публикациям новых смыслов. При этом нельзя не отметить, что социальные сети как платформа для дистрибуции контента обладают своей уникальной спецификой, отличающей их от других каналов распространения материалов на всех уровнях. Этим, в свою очередь, можно объяснить тенденцию к увеличению интереса научного сообщества к тому, какое влияние уникальные аспекты функционирования социальных сетей могут оказать на профессиональные роли журналистов и журналистику в целом.

 Профессиональные роли журналистов в социальных сетях

С учётом изменений, продиктованных дальнейшим развитием и распространением социальных сетей, а также преобразованиями в самой журналистики появилась потребность в формировании новых профессиональных ролей. Они были описаны исследователями К. Мейядо и А. Хермида в статье «The Promoter, Celebrity, and Joker Roles in Journalists’ Social Media Performance»[29].

При их рассмотрении необходимо учитывать специфические функции, присущие журналистике. Исследователи трактуют их по-разному. Так, например, С. Короконосенко, предлагает субъектный подход к классификации функций журналистики, отмечая, что многообразие аспектов общества как системы приводит к затруднению при попытки создать единый перечень функций журналистики – «он получится бесконечно длинным и опять-таки лишенным единого основания, структуры». [30]

В своем учебнике «Основы Журналистики» С. Короконосенко выделяет несколько субъектов, которые, в свою очередь, влияют на формирование функций средств массовой информации:

1. Общество как система – интеграция и построение связей между составными элементами. По мнению автора данного исследования, с начала XXI века в мире происходили устойчивые процессы глобализации и расширения связей на межгосударственном уровне. Свидетельство этому – множественные сервисы и другие системы коммуникации, рассчитанные не объединение представителей различных народностей, национальностей, государств и т.д.

Тем не менее, последние несколько лет на глобальном уровне наблюдается обратная ситуация: страны «закрываются» друг от друга и делятся на союзнические блоки. В то же время внутри государств роль функции интеграции только растёт.

2. Отдельные социальные институты и группы – в отношении данных субъектов действуют сразу несколько функций, а именно: пропаганда и агитация, используемые для распространения определённых идей и взглядом среди народных масс с целью их дальнейшего побуждения на какую-либо форму социально значимой (или просто выгодной исполнителю) деятельности, а также организация – то есть использование свойств средств массовой информации для выстраивания рабочих и других процессов в обществе.

3. Личность – применительно к данным субъектам С. Корконосенко выделяет несколько функциональных групп. Среди них особое внимание следует уделить группе функций ориентации, объединяющей в себе такие виды журналистской деятельности, которые способствуют социализации индивида, а также функции, объединяемые термином «психологическая разрядка».

4. Профессиональное сообщество журналистов – по отношению к этим субъектам выделяются служебно-профессиональная и творческая функции. Первая ставит перед собой цель реализовать знания и навыки, исполнить должностные обязанности и общественный долг, а вторая акцентирует внимание журналиста на самопознании, личностной самореализации и саморазвитии в процессе создания журналистских произведений.

Таблица ниже призвана отразить то, какие из вышеназванных функций реализуются каждой из профессиональных ролей, рассмотренных К. Мейядо в своем исследовании. Важно отметить, что в таблице указаны наиболее приоритетные функции.

Роль Джокера

Юмор – это междисциплинарная область исследований. Как социальный феномен, юмор является ключевой формой коммуникации и культурным процессом, встроенным в социальные отношения. Чтобы существовать, отдельный человек или группа людей должны генерировать юмор. Одной из самых важных и классических фигур юмора в истории был шут, он же – джокер (англ. «joker»). В «обязанности» джокера входит рассказ «забавных историй» или, по крайней мере тех, которые он сам считает таковыми, а также совершение глупых или забавных действий – все это необходимо для одного: рассмешить аудиторию.

По Гоффману, юмор может «обрамлять» любое высказывание, при этом оставаясь тем, что не следует воспринимать всерьез[31]. Таким образом, джокер и его аудитория могут использовать юмор для обсуждения смысла контента, который они создают и которым делятся. Этому также способствует многогранность и широкий набор функций, которые журналист может реализовать посредством юмора. Джокер в состоянии не только развлечь свою аудиторию, но и расположить ее к себе с помощью юмора. Более того, приемы, характерные для данной профессиональной роли могут использоваться как инструмент для оспаривания власти, демонстрации несогласия и протеста, а также способ затронуть темы, считающиеся запретными для обычного дискурса.

Таким образом, роль Джокера – это рациональный выбор, открывающий недоступный обычному журналисту инструментарий, включающий подшучивание над авторитетными фигурами, пародирование, утверждение правды и вызов общественным нравам. При этом, данная роль также предоставляет и определенный «кредит терпимости», основанный на аспекте юмора, который, как предполагается, не наносит вреда. Впрочем, к настоящему времени данное утверждение может быть поставлено под сомнение с учётом возникновения так называемой «культуры отмены» и общей тенденции к выделению отдельных тем в статус «неприкасаемых» для обсуждения и юмора.

Не менее важен и культурный аспект юмора, являющегося частью какой-либо культурной среды. Как следствие, приёмы, эффективные для представителей одной национальности, религиозной конфессии или другой социальной группы, могут не вызвать желанного эффекта с другими пользователями или и вовсе показаться им оскорбительными.

Роль Промоутера.

Пространство социальных сетей поддерживает и, в некоторой степени, поощряет людей, занимающихся саморекламой, сочетая воспринимаемую аутентичность повседневной жизни с превращением их в товар для потребления общественностью. Этот процесс фокусируется на взаимодействии между человеком и аудиторией «как совокупной базой поклонников, которую необходимо развивать и поддерживать для достижения социальной или экономической выгоды», тем самым повышая их рыночную стоимость[32].

Эксперты в области цифровой журналистики обнаружили, что брендинг в социальных сетях не только неизбежен, но и открыт для различных форм этой практики[33]. Например, взаимодействие между рекламной культурой и журналистикой может быть связано с практиками, направленными на повышение внимания, репутации и рыночной стоимости работы журналиста, новостной организации и его собственной персоны.

Как отмечает К. Мейядо, учитывая, что промоутером является тот, кто одобряет, защищает, рекламирует и поддерживает что-то или кого-то, данная роль реализуется журналистами при создании журналистами «бренда» в социальных сетях, призванного продвинуть их самих, их работу, средство массовой информации, сотрудниками которой они являются или некую третью сторону.

На профессиональном уровне роль Промоутера реализуется, когда журналисты продвигают свою собственную работу, материалы средства массовой информации, в котором они работают, или результаты профессиональной деятельности своих коллег. Также существует и личный уровень – он имеет место в ситуациях, когда журналист занимается продвижением, поддержкой или одобрением продуктов, услуг, не имеющих отношение к его профессиональной деятельности, используя для этого свои страницы в социальных сетях. В обоих случаях журналист становится коммерческим посредником или продавцов.

К. Мейядо разделяет реализацию профессиональной роли Промоутера на пять подкатегорий со своей спецификой:

1. Профессиональный брендинг, когда журналисты продвигают свою собственную журналистскую работу. Рекламная акция может отображаться по-разному.

2. Персональный брендинг – который используют журналисты, когда они продвигают себя, демонстрируя деятельность, которой они занимаются за пределами традиционной журналистской сферы. Так, например, журналист, являющийся многодетным родителем, может построить свой личный бренд на информации и советам по уходу за детьми и их воспитанию.

3. Самореклама в средствах массовой информации, подразумевающая привлечение журналистами внимания к работе или достижениям редакций изданий, в которых они работают, и усилить их, например, освещением новостей, программ или специфических особенностей.

4. Неявное продвижение продукта или услуги, также называемое «нативной рекламой». В относящихся к ней материалах продукт преподносится в соответствии с тематикой и контекстом публикации (или другой формы контента, произведенной журналистом), а не как сторонний придаток, необходимый для привлечение прибыли в само средство массовой информации. Примечательно то, что согласно данным исследования, проводимого «Лайфхакером» в 2021-ом году, рынок нативной рекламы продолжает развиваться[34]. Так, по утверждениям доцента факультета журналистики МГУ Екатерины Сивяковой, на актуальный исследованию период общий уровень лояльности россиян к рекламе вырос. И наилучшим образом воспринимается реклама, которая «не вторгается в личное пространство человека и носит наименее навязчивый характер».

5. Прямая реклама, подразумевающая открытое продвижение какого-либо продукта или услуги, производимых третьей стороной.

Селебрити

Культурная значимость и влияние знаменитостей в социальных сетях продолжает увеличиваться, способствую привлечению пользователей на те или иные площадки. Как профессиональная роль Селебрити может быть концептуализирована как дискурсивная деятельность, призванная дать ее инициаторам (или другим участникам дискурса) известность и культурный капитал.  людям известность и культурный капитал [35].

За последние десятилетия интернет оказал значительное влияние на культуру знаменитостей, определив механизмы формирования и дальнейшего поддержания популярности. Социальные сети, в свою очередь, как мультимедийные общественные площадки способствуют развитию и поддержанию статуса знаменитости у людей, которым не хватало прежней известности, благодаря использованию различных стратегий взаимодействия со своими поклонниками. В этом контексте знаменитость понимается «как органичная и постоянно меняющаяся перформативная практика, а не как набор внутренних личностных характеристик или внешних ярлыков»[36]. Таким образом, применительно к социальным сетям роль Селебрити – это не столько фиксированная характеристика отдельно взятой личности, а скорее статус, приобретаемый вследствие успешной реализации различных стратегий, призванных сделать отдельно взятого человека или группу лиц «знаменитыми».

В то время как в прошлом слава была результатом достижений, Гэмсон (1994) утверждает, что в современных обществах такие элементы, как шумиха, покупка и манипулирование, являются центральными элементами дискурса знаменитостей и взаимодействия между иерархией и эгалитарной демократией.

В журналистике эта роль возникает, когда журналисты стремятся к славе или становятся звездами благодаря своей активности в социальных сетях, приобретая социальный и экономический капитал[37]. Журналистам может не хватать уже существующей известности, что вынуждает их перенимать отдельные характеристики и методы взаимодействия с аудиторией у знаменитостей с целью получения символической власти.  

К. Мейядо предложила использовать восемь характеристик для оценки эффективности отыгрыша журналистами роли Селебрити в социальных сетях:

1. «Отраженная» известность, реализуемая, когда журналисты делают репосты о себе с помощью ретвитов, акций или скриншотов материалов, опубликованных другими, предпочтительно известными фигурами, изданиями или брендами. Таким образом, журналист начинает паразитировать на чужой популярности становясь частью более масштабной акции и потребляя таким образом часть совокупной популярности.

2. Ассоциативная известность, подразумевающее встраивание журналиста (реальное или иллюзорное) в окружение знаменитости с целью создания видимости отношений между ними. Используя такую стратегию, журналист приобретает аутентичность, прозрачность и статус.

3. Наличие вертикальной коммуникации с аудиторией по принципу «один – ко многим». Несмотря на то, что само по себе исполнение роли Селебрити требует регулярного и комплексного взаимодействия с аудиторией для создания иллюзии горизонтального «равного» дискурса между исполнителем роли и его аудиторией, статус Селебрити подразумевает вертикальную коммуникацию, при которой аудитория превращается в массу «последователей». По этой причине играющий роль Селебрити не взаимодействует с представителями широкой аудитории, но поощряет внесение вклада в свой капитал, выстраивая коммуникацию с отдельными личностями.

4. Доступ к «закулисью». По мнению автора данного исследования, данный аспект является ещё одним элементом выстраивания дистанции между исполнителем роли Селебрити и его аудитории. Указанная характеристика реализуется, когда журналист предоставляет аудитории доступ к искусственному закулисью, в котором он может показать себя участвующим в общественных и других мероприятиях, недоступным для среднестатистического представителя аудитории.

5. Данная характеристика является аспектом предыдущей, но, по мнению автора исследования, достаточно значительна для её вынесения в отдельный пункт. В дополнение к мероприятиям «закрытым» в силу их общественной значимости исполнители роли Селебрити могут в своих публикациях делиться опытом присутствия на мероприятиях личного характера. Это может быть званый ужин с известным актёром или визит в частную резиденцию другой знаменитости.

6. Ещё одна черта, необходимая для создания и поддержания образа знаменитости – это так называемые «атрибуты славы». Имеются ввиду ситуации, когда журналисты выполняют действия, которые предполагают, что они наслаждаются образом жизни богатых и знаменитых. Поддержание баланса между недоступным гламуром и реальной жизнью – ключевая часть привлечения подписчиков в социальных сетях, подчеркивает К. Мейядо.

7. Предпоследняя характеристика, отчасти противоречащая всем вышеназванным – «близость с поклонниками». Как ни странно, но для поддержания образа знаменитости необходимо сужение границы между журналистом и их подписчиками путем включения фрагментов об их повседневной личной жизни в свои публикации. По мнению автора исследования, реализация данной характеристики отчасти может быть квалифицирована как психологическая уловка. Набранная посредством демонстрации сторон жизни, доступных только Селебрити, аудитория получает напоминание от «звезды» о том, насколько жизнь обычного человека – в том числе доступная и Селебрити – отличается от реальности человека, обладающего популярностью, закрытой для среднестатистического пользователя.

8. Также К. Мейядо связывает с понятием образа жизни знаменитостей идею использования персонального фирменного хэштега. Журналист может создать свой собственный хэштег, основанный на его имени, псевдониме, никнейме в социальной сети или другой характеристике или другой характеристике подписи. Использование персонального фирменного хэштега подразумевает определенный уровень признания и известности. При этом в дальнейшем хэштег сам может преобразоваться в самостоятельный инструмент самопродвижения, действующий независимо от Селебрити, его создавшего.

Российская журналистика в социальных сетях

Исследователи сходятся во мнении, что распространение и развитие социальных сетей повлекли значительные изменения в современной коммуникации, которые не обошли стороной российские средства массовой информации, осуществляющие свою деятельность частично или полностью в рамках указанных площадок. Так согласно утверждениям, сделанным Д. Ю. Кульчицкой[38] и подтверждающим некоторые из тезисов предыдущего параграфа, социальные сети лишили журналистов монополии на распространение информации, при этом выведя социальную коммуникацию на новый уровень за счёт предоставления пользователям возможности образовывать группы и сообщества. 

Как мы писали ранее, в качестве одного из преимуществ, которые имеют новостные сообщества в сравнении с более традиционным средствами массовой информации, была названа оперативность. Достигаемая за счёт возможности любого пользователя разместить в социальной сети какую-либо информацию, она в определённой степени относится и к самим средствам массовой информации, использующим социальные сети в своей работе. В данном случае, последние рассматриваются как постоянно обновляющийся банк данных, к которому журналисты регулярно обращаются. Подобная практика особенно актуальна для современной российской новостной журналистики, имеющей наибольший уровень вовлеченности аудитории в таких социальных сетях как «ВКонтакте»[39]. Согласно данным опроса, проведенного Д. Ю. Кульчицкой, 64% опрошенных журналистов отметили, что они часто используют социальные сети. И с течением времени, учитывая рост влияния социальных сетей и их распространение, этот показатель только увеличивается.

О том, что социальные сети «не дают журналистике быть медленной» рассказала организатор конференции «Суровый питерский SMM» Н. Франкель в интервью для «ФедералПресс»[40]. Согласно её позиции, возможность быстрого доступа к нужной информации и общая скорость потока данных в сети преимущественно положительно влияет на журналистику. По нашему мнению, данное утверждение может быть неверным в ряде специфических ситуаций, в рамках которых оно приобретает следующую форму: «социальные сети не дают журналистике быть вдумчивой».

Особенно ощутимыми риски становятся в случае с новостной журналистикой. Ориентирующаяся, в первую очередь, на скорости поступления информации к читателям, она ставит перед собой задачу предоставить данные как можно скорее. В условиях работы на высокой скорости и низком вовлечении в отдельно взятый материал существенно возрастает число ошибок, приводящих к публикации недостоверной информации. Ситуация усугубляется тем, что, будучи почти неограниченным в объемах поступающей информации хранилищем данных, социальные сети изобилуют недостоверными информационные сообщениями, также называемые «фейками» (англ. «fake» – «подделка», «обман»). При этом за счёт постоянного заимствования и обмена информации имеют место случаи, когда опубликованный материал затем используется в рамках цитирования другими изданиями, что приводит к ещё большему распространению «фейковых» новостей и введению аудитории в заблуждение.

При этом, по мнению автора данного исследования, ориентация средства массовой информации на работу в рамках отдельно взятой социальной сети может способствовать возникновению у журналистов, в нём работающих, установок, предполагающих потребление информации преимущественно внутри платформы. Это также усугубляет проблему распространения ложных новостей, снижая заинтересованность отдельных специалистов в повторной проверке информации и поиске альтернативных источников.

Осознав издержки использования информации из социальных сетей, многие редакции разработали внутренние правила работы с социальными медиа. Такие правила позволяют журналистам использовать социальные сети для сбора информации, но при этом предостерегают их от публикации не проверенной информации, фотографий и других материалов. Они также предписывают журналистам проверять источники, отслеживать контекст и убедиться в достоверности полученной информации. Например, РИА Новости разработала свои внутренние правила работы с социальными медиа, чтобы гарантировать качество своих материалов и поддерживать репутацию как надежного источника новостей.

В своём интервью Н. Франкель выделила ещё несколько аспектов работы российских журналистов в социальных сетях, по-прежнему сохраняющих свою актуальность. Прежде всего, речь идёт о влиянии специфики отдельно взятой платформы или экосистемы в целом на подход к продвижению и дистрибуции производимого контента. В зависимости от того, в какой социальной сети средство массовой информации решило вести свою деятельность, используемые им методы воздействия на аудиторию также могут отличаться. Следующий аспект – крайне малый период удержания первичного внимания на любом материале, вынуждающий журналистов постоянно оставаться в поле зрения своих читателей за счёт регулярных публикаций. Дальнейшее рассмотрение этого вопроса приводит к гипотезе о том, что новостная журналистика в пространстве социальных сетей имеет наибольший потенциал удержания внимания аудитории и её «привязки» к отдельно взятому медиа.

Говоря о месте журналистов в потоке информации, поступающей из различных источников внутри одной социальной сети, следует отметить высказывание корреспондента Sputnik Казахстан[41], который отметил, что роль журналиста в социальной сети – в том числе сотрудника российских изданий – заключается в проверке и отборе поступающих сведений. По мнению автора исследования, качество и достоверность «отфильтрованной» журналистом информации определяет уровень доверия аудитории.

Развитие социальных сетей и последующий переход – частичный или полный – средств массовой информации в них повлек за собой в том числе определённые жанровые преобразования, коснувшиеся специфики написания текстов. Так К. Б. Клочкова[42] выделила несколько черт, характерных для публикации в российских telegram-каналах, которые, по нашему мнению, применимы также и к другим русскоязычным платформам:

Единство формата «постов» — социальные сети предрасположены к размещению публикаций, в большей степени соответствующих формату заметок, т.е. коротких оперативное сообщение о социально-значимом событии, либо же содержащих текст, ключевым параметром для которого является содержательность. В отдельных случаях, посты могут содержать ссылки на публикации, размещенные на основном сайте издания и раскрывающих описанную тему более широко.

В большинстве текстов отсутствует заголовок, однако имеется лид. Акцентные участки принято выделять при наличии соответствующей возможности: в Telegram для этого есть жирный текст. Ещё одна характерная черта текстов в социальных сетях – использование эмодзи (они же «смайлики»), которые могут выполнять как техническую функцию, разделяя текст на фрагменты, так и использоваться для придания его содержимому определённой эмоциональной окраски. Многие материалы иллюстрируются при помощи фото и видеозаписей.

Другая отличительная черта, характерная для публикаций российских журналистов в социальных сетях – их изменяемость, подразумевающая возможность дополнения и внесения каких-либо правок в материал уже после её публикации. Также для многих страниц массовой информации в социальных сетях характерно использование менее официозного и более разговорного языка, а также узнаваемых фраз.

Говоря о социальных сетях применительно к журналистке, следует упомянуть о предоставляемых ими возможностях взаимодействия с аудиторией. Используя различные площадки, многие средства массовой информации проводят опросы, конкурсы, собирают у пользователей вопросы, чтобы в дальнейшем задать их героям интервью или передать в какие-либо государственные структуры. Н. А. Павлушкина отмечает, что для привлечения аудитории в социальных сетях некоторые российские журналисты используют приемы комического, например, такой прием используют на своей странице в «Вконтакте» редакции «Эхо Москвы» и Lenta.ru[43]. Согласно её утверждениям, социальные сети в целом являются отличным способом сохранять связь со своей аудиторией в условиях ограниченности ресурсов.

Ещё одно преимущество социальных сетей, заложенное в них на уровне базовой функции как пространства для размещения личной информации, заключается в возможности продвижения личного бренда за счёт относительно малых вложений[44]. Примерно 80% пользователей не ищет целенаправленно определённые новости при том, что с определённой периодичностью практически каждый из них время от времени размещает на своей странице или в сообществе (при наличии такой возможности) статью, новость, фотографию или видеозапись, которая через «друзей» и связанные алгоритмы попадут из одной контент-ленты в другую, тем самым обеспечивая постоянный обмен материалами. Используя данные возможности социальных сетей, журналисты могут посредством увеличения числа «друзей» и подписчиков своего личного аккаунта приобщать различных пользователей к производимым ими материалам. Данная тенденция уже успешно закрепилась, что выражается в постепенном росте числа специалистов, помимо деятельности в составе какой-либо редакции, занимающихся собственным продвижением.

Сообщества «ВКонтакте» — механизм создания и популяризации медиа

Наблюдаемая в мире тенденция к геополитическому разделению, в отдельных случаях обретшему форму непрямого конфликта между государствами, повлекла за собой возникновение новых регулирующих механизмов в законодательстве, под влиянием которых рынок социальных сетей существенно изменился.

Так неконтролируемая публикация сведений в Twitter, распространение которых на территории России было запрещено, и их последующее не удаление привело сначала к принудительному замедлению работы платформы Роскомнадзором. Позднее, в марте 2022 года ведомство заблокировало платформу. Таким же образом был ограничен доступ к экосистеме Meta и её производными — Facebook и Instagram[45]. Некоторое время спустя китайская социальная сеть TikTok[46] объявила о прекращении распространения нового контента и проведения прямых трансляций. Причиной стали изменения в российском законодательстве, также известные как закон «о фейках», нарушение которого может привести к ограничению свободы на срок вплоть до 15 лет.

Уход западных платформ с рынка стал одним из ключевых факторов, способствовавших расширению аудитории «ВКонтакте». Так, согласно публикации информационно-образовательной платформы ppc.world[47], по данным, предоставленным Мediascope, «ВКонтакте» является наиболее популярной социальной сетью в России. К концу 2022 года она охватывала уже 86% отечественной интернет-аудитории, следует из официального отчёта платформы[48]. Транзит аудитории социальных сетей в купе с отсутствием доступа к части из них способствовали в том числе повышению интереса журналистов и средств массовой информации к «ВКонтакте» как ещё одному каналу распространения и дистрибуции контента.

В контексте данного исследования необходимо изучить специфику сообществ «ВКонтакте». Как пользователями, так и самой социальной сетью под ними понимаются площадки, переносящие коллективную деятельность каких-либо организаций, средств массовой информации и других групп в плоскость социальной сети. Они предназначены для того, чтобы собирать аудиторию, заинтересованную в определенной теме, делиться с ней различным контентом и впоследствии взаимодействовать.

Управление сообществом возможно благодаря тому, что его владелец может предоставлять отдельным пользователям полномочия, необходимые для управления и регулировки работы площадки. Администраторы имеют полный доступ к настройкам группы и могут удалять пользователей, модераторы следят за соблюдением правил группы, а редакторы создают контент и публикуют посты. Это позволяет более эффективно управлять сообществом и продвигать его.

Продвижение сообщества осуществляется различным методами, включая рекламу, партнерские программы, организацию онлайн и офлайн мероприятий и активностей, а также за счёт публикации различного мультимедийного контента.

Взаимодействие с аудиторией в социальных сетях, таких как ВКонтакте, может быть осуществлено с помощью нескольких инструментов, в число которых входят комментарии, лайки, репосты, голосования и опросы. Каждый из этих инструментов имеет свои преимущества и может использоваться в зависимости от целей взаимодействия с аудиторией:

Комментарии могут быть использованы для установления более глубокого контакта с подписчиками сообщества, позволяя им выразить свое мнение и задать вопросы.

Лайки помогают определить популярность определенного контента, что позволяет организации — в контексте данного исследования, средству массовой информации — адаптировать материалы в соответствии с предпочтениями аудитории. Примечательно то, что лайки могут быть использованы не только как метод индикации и критерий оценки, но и дополнительный инструмент продвижения. Больше число лайков стимулирует интерес аудитории и в то же время служит одним из ключевых маркеров для алгоритмов “ВКонтакте”, определяющих попадание той или иной публикации в новостную ленту вне сообщества.

Репосты могут быть использованы для распространения контента как внутри сообщества, так и за его пределами, что помогает привлечь новых пользователей, увидевших какой-либо контент, произведенный средством массовой информации на страницах пользователей или в личной переписке.

Голосования и опросы могут быть использованы для получения обратной связи от аудитории, что помогает лучше понимать их потребности и желания. Также этот инструмент является ещё одним средством стимуляции аудитории и повышения степени ее вовлеченности в производимый сообществом контент.

Говоря о тематической составляющей сообществ в контакте, следует вспомнить утверждение, сделанное Сынбулатовой А. Р. в её исследовании[49]. В нём она обозначила закономерность, заключающуюся в том, что более узконаправленные и тематически определённые группы внутри платформы «ВКонтакте» отличаются более многообразным и многожанровым контентом. Таким образом, акцентирование журналистами внимания на более общих темах способствует появлению однообразного, унифицированного контента, в то время как более конкретная тема может быть ими раскрыта более глубоко. а конкретная тема раскрывается более глубоко, многосторонне, с разных точек зрения.

Не менее важно отметить, что для журналистов, осуществляющих свою деятельность «ВКонтакте» и в целом в пространстве социальных сетей характерны два подхода к публикации материалов. Отдельные средства массовой информации предпочитают публиковать  краткую версию исходного текста или подводку к нему (иногда имеющую минимальное количество содержательных и других элементов, связывающих её с полной версией), внеся в пост ссылку на свой основной ресурс, где будет содержаться более развернутый материал. Этот подход позволяет привлечь внимание читателей к основному сайту средства массовой информации, обеспечивая транзит аудитории с одной платформы на другую.

Для других изданий характерно написание всей необходимой информации в рамках поста. Обычно в таких случаях текст не отличается большим объёмом, а степень погружения в тему и детализация проблематики имеют более общий, обзорный характер. Примечательно, что некоторые редакции совмещают вышеописанные подходы, с одной стороны дистанцируя страницу своего средства массовой информации от основного сайта за счёт публикации уникального для отдельно взятой социальной сети контента, а с другой сохраняя возможность направлять аудиторию на другие ресурсы за счёт использования ссылок.

 Уникальные профессиональные роли журналистов «ВКонтакте»

Опираясь на вышеназванные уникальные черты социальной сети «Вконтакте», а также специфику работы сообществ в ней, нами были выведены две уникальные профессиональные роли журналистов, а именно — «Вовлеченный комментатор» и «Редактор стены». В данном разделе мы рассмотрим их в соответствии с ролевыми концептами, выделяемыми К. Мейядо в качестве составных элементов профессиональных ролей.

 Роль «Вовлечённого комментатора!

Под Вовлечённым комментатором автор данного исследования понимает журналиста, который берёт на себя роль посредника между аудиторией и средством массовой информации, выступая в качестве одновременно журналиста, представителя редакции и одного из пользователей социальной сети «ВКонтакте», в контексте отдельно взятого обсуждения уравнивающего себя с представителями аудитории.

Интересно то, что политика отдельно взятого средства массовой информации может кардинальным образом повлиять на то, какой «облик» в конечном счёте примет Вовлечённый комментатор. В первую очередь, речь идёт об аспектах восприятия и принятия соответствующей роли. Объяснить это можно тем, что, в зависимости от политики редакции, журналист может отвечать на комментарии как от своего лица, так и в качестве представителя сообщества — в данном случае, возможности установить его личные данные у пользователей уже не будет. При этом в качестве комментатора-ответчика (применительно к представителю аудитории, написавшему комментарий) будет указываться непосредственно страница издания, что влечёт за собой перенос образа всего сообщества на отдельного человека. Данная практика, по мнению автора данного исследования, влечёт за собой размытие образа конкретного специалиста – он мог бы быть потенциальным Вовлеченным комментатором – в глазах аудитории, но при этом способствует «очеловечиванию» всего бренда. В связи с этим принятие роли Вовлеченного комментатора возлагает на журналиста большую ответственность, поскольку именно его манера письма и воззрения будут расценены аудиторией как непосредственные атрибуты всего средства массовой информации.

Вовлечённый комментатор является незаменимым посредником во взаимодействии между средством массовой информации и его аудиторией. Он может выполнять различные функции, такие как налаживание диалога с читателями, создание у подписчиков ощущения сопричастности к деятельности издания, работа над более человеческим и близким к аудитории образом издания, презентация позиции редакции по какому-либо вопросу и делиться интересной информацией с заинтересованной аудиторией.

Важно отметить, что последняя функция, будучи реализованной, может привести к созданию независимого, но тематически сопряженного контента. Так, например, комментарии, оставленные представителями отдельных средств массовой информации, впоследствии становились инфоповодами и основой для материалов, опубликованных другими редакциями.

Более того, Вовлеченный комментатор может помочь средству массовой информации расширить свою аудиторию, так как читатели, оставляющие комментарии, могут впоследствии поделиться статьей, под которой состоялась их беседа с представителем редакции, в социальных сетях, привлекая новых читателей. В то же время именно Вовлеченный комментатор берет на себя ответственность за принятие и обработку обратной связи от аудитории, что может впоследствии помочь всей редакции в определении тем для будущих материалов.

 Роль Редактора стены

Роль Редактора стены, как и в случае с Вовлеченным комментатором, напрямую связана со спецификой работы социальной сети ВКонтакте и ей подобных. Подобно другим платформам, ориентированным на популяризацию личного бренда владельца страницы, традиционные сетевые издания, в особенности, специализирующиеся на быстрой публикации актуальных новостей, предполагают, что ответственность за размещение материалов ложится на их авторов. На промежуточных этапах они могут проверяться выпускающими редакторами, чьи функции тем не менее следует оценивать скорее как цензорские и посреднические. В случае с ВКонтакте можно утверждать о наличии специальной роли – Редактора стены, в чьи обязанности входит контроль и руководство работой по созданию единого облика «стены».

Определение «стены», в том числе в официальных справочных материалах, опубликованных ВКонтакте, недостаточно чётко. По нашему мнению, данное понятие следует понимать как виртуальное пространство, существующее в рамках страницы отдельного пользователя или сообщества, где размещаются различные материалы.

Как отмечает К. Ю. Михеева, по причине диалогичности содержание стены постоянно меняется и развивается[50]. Ещё одна выделяемая черта – эклектичность, обусловленная возможность публикаций различного контента, в который входят аудиофайлы, видеофайлы, фотографии, различные записи, заметки, опросы, комментарии к помещенным файлам. Единственным ограничением, существенным образом влияющее на формат публикуемых материалов, является максимально допустимое число символов.

Учитывая, что все социальные сети — как отечественные, так и зарубежные — в первую очередь, ориентированы на публикацию какого-либо контента, Редактор стены может встречаться практически на любой площадке, изменяясь в соответствии со спецификой её работы.

Важно отметить, что несмотря на то, что именно платформы формата ВКонтакте в наибольшей степени располагают к занятию журналистом роли Редактора стены, данная роль может быть реализована и в других социальных сетях. Так, например, в Instagram Редактор стены может быть ответственен за редактирование и размещение заранее подготовленного контента

[1] Нигматуллина К. Р. «Профессиональная журналистская культура в современной России» / Theme: Professional journalism culture in modern Russia: дис. канд. жур. наук: 10.01.10. — СПб, 2021. — 600 с.

[2] Witschge T., Gunnar N. Journalism: a profession under pressure? // Journal of Media Business Studies. 2009. Vol. 6, Iss. 1. P. 37–59.

[3] Дрок, Н. Профессиональные роли журналистов будущего: взгляд российских преподавателей / Н. Дрок, М. М. Лукина, А. В. Замков // Вестник Московского университета. Серия 10: Журналистика. – 2022. – № 1. – С. 3-25. – DOI 10.30547/vestnik.journ.1.2022.325. – EDN QKGXYB.

[4] Mellado C., Hellmueller L., Donsbach W. Journalistic Role Performance. Preface

[5] Mellado C. (2019) Journalists’ Professional Roles and Role Performance // Oxford Research Encyclopedia of Communication. Oxford University Press. URL: https://www.academia.edu/38457553/Mellado_C_2019_Journalists_Professional_Roles_and_Role_Performance (дата обращения: 07.05.2023)

[6] Вартанова Е. Л. Российская медиасистема в начале 2020 гг.: вызовы эпохи неопределенности / Е. Л. Вартанова, Д. В. Дунас // Меди@льманах. 2022. №6 (113). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rossiyskaya-mediasistema-v-nachale-2020-gg-vyzovy-epohi-neopredelennosti (дата обращения: 18.05.2023).

[7] Mellado C. (2019) Journalists’ Professional Roles and Role Performance // Oxford Research Encyclopedia of Communication. Oxford University Press. URL: https://www.academia.edu/38457553/Mellado_C_2019_Journalists_Professional_Roles_and_Role_Performance (дата обращения: 07.05.2023)

[8] Прохоров Е. П. Введение в теорию журналистики: Учебник. М.: Аспект Пресс, 2009. URL: http://www.hiedu.ru/e-books/xbook714/01/part-011.htm (дата обращения: 04.04.2023)

[9] Нигматуллина К. Р. «Профессиональная журналистская культура в современной России» / Theme: Professional journalism culture in modern Russia: дис. канд. жур. наук: 10.01.10. — СПб, 2021. — 600 с.

[10] Hanitzsch T., Hanusch F., Lauerer C. Setting the agenda, influencing public opinion, and advocating for social change // Journalism Studies. 2016. Vol. 17, Iss. 1. P. 11.

[11] Корконосенко С. Г. Основы журналистики: Учебник для вузов. М.: Аспект Пресс, 2001.

[12] Нигматуллина К. Р. «Профессиональная журналистская культура в современной России» / Theme: Professional journalism culture in modern Russia: дис. канд. жур. наук: 10.01.10. — СПб, 2021. — 600 с.

[13] Емельянов Д. С. Ограничение права на свободу слова в эпоху социальных сетей / Д. С. Емельянов, А. А. Овчинников // Образование и право. 2021. №3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ogranichenie-prava-na-svobodu-slova-v-epohu-sotsialnyh-setey (дата обращения: 17.05.2023).

[14] Нигматуллина К. Р. «Профессиональная журналистская культура в современной России» / Theme: Professional journalism culture in modern Russia: дис. канд. жур. наук: 10.01.10. — СПб, 2021. — 600 с.

[15] Сидорова, О. С. Профессиональные компетенции современного интернет-журналиста / О. С. Сидорова, И. И. Карпенко // Современный дискурс-анализ. – 2018. – № 3-3(20). – С. 11-20. – EDN SIPBFB.

[16] 10.   Симкачева М. В. Региональная журналистика: ценностные ориентации профессионального сообщества и реальная практика / М. В. Симкачева. // Учен. зап. Казан. ун-та. Сер. Гуманит. науки. 2008. №4. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/regionalnaya-zhurnalistika-tsennostnye-orientatsii-professionalnogo-soobschestva-i-realnaya-praktika (дата обращения: 18.05.2023).

[17] Mellado C. (2019) Journalists’ Professional Roles and Role Performance // Oxford Research Encyclopedia of Communication. Oxford University Press. URL: https://www.academia.edu/38457553/Mellado_C_2019_Journalists_Professional_Roles_and_Role_Performance (дата обращения: 07.05.2023)

[18] Barnes, J. A. «Class and Committees in a Norwegian Island Parish», Human Relations 7:39-58.

[19] Хисматуллин С. А. Анализ истории развития социальных сетей / С. А. Хисматуллин // E-Scio. 2019. №1 (28). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/analiz-istorii-razvitiya-sotsialnyh-setey (дата обращения: 18.05.2023).

[20] Демина, А. Р. Расчет коэффициента кластеризации неполной сети с использованием параллельных вычислений / А. Р. Демина, Е. Б. Юдин // Россия молодая: передовые технологии – в промышленность. – 2015. – № 3. – С. 45-48. – EDN UZEONX.

[21] Рябченко, Н. А. Online и offline социальные сети: к вопросу о математическом обосновании стохастической модели функционирования / Н. А. Рябченко, А. А. Гнедаш // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. – 2014. – Т. 10, № 3. – С. 91-100. – EDN ULQBXD.

[22] Дужникова А. С. Социальные сети: современные тенденции и типы пользования / А. С. Дужникова // Мониторинг. 2010. №5 (99). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sotsialnye-seti-sovremennye-tendentsii-i-tipy-polzovaniya (дата обращения: 18.05.2023).

[23] Дубровский, М. О. История возникновения и развития социальных сетей / М. О. Дубровский // Инновации. Наука. Образование. – 2020. – № 23. – С. 1908-1913. – EDN XOIIWV.

[24] Является частью запрещённой в Российской Федерации экосистемы Meta.

[25] Government Internet Shutdowns Have Cost $25 Billion Since 2019 // Top10vpn URL: https://www.top10vpn.com/research/cost-of-internet-shutdowns/ (дата обращения: 06.05.2023).

[26] АУДИТОРИЯ СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ. АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОТЧЕТ 18/04/2022 // Mediascope URL: https://mediascope.net/upload/iblock/de3/Social_media_Mediascope_18042022.pdf (дата обращения: 06.05.2023).

[27] Нигматуллина, К. Р. Место социальных сетей в развитии региональной журналистики в России / К. Р. Нигматуллина // Вестник Московского университета. Серия 10: Журналистика. – 2021. – № 1. – С. 30-50. – DOI 10.30547/vestnik.journ.1.2021.3051. – EDN RLLSBD.

[28] Симакова, С. И. Современная журналистика и социальные сети / С. И. Симакова // Знак: проблемное поле медиаобразования. – 2012. – Т. 1, № 9. – С. 16-18. – EDN PJZMSP.

[29] Mellado, C., Hermida, A. (2021) The Promoter, Celebrity, and Joker Roles in Journalists’ Social Media Performance // Social Media + Society

[30] Корконосенко С. Г. Основы журналистики: Учебник для вузов. М.: Аспект Пресс, 2001.

[31] Goffman, E. (1986). Frame analysis: An essay in the organization of experience // Northeastern University Press

[32]Mellado, C., Hermida, A. (2021) The Promoter, Celebrity, and Joker Roles in Journalists’ Social Media Performance // Social Media + Society

[33] Page, R. (2012). The linguistics of self-branding and micro-celebrity in Twitter: The role of hashtags // Discourse & Communication, 6(2), 181–201.

[34] Большое исследование рынка нативной рекламы — 2021: форматы, рекламодатели, соцсети // VC.ru URL: https://vc.ru/media/332298-bolshoe-issledovanie-rynka-nativnoy-reklamy-2021-formaty-reklamodateli-socseti?ysclid=l47odgycb1632439557 (дата обращения: 06.05.2023).

[35] Turner, G. (2004). Understanding celebrity // SAGE

[36] Marwick, A., & Boyd, D. (2011). To see and be seen: Celebrity practice on Twitter // Convergence: The International Journal of Research into New Media Technologies, 17(2), 139–158.

[37] Gamson, J. (1994). Claims to fame : celebrity in contemporary America // Berkeley : University of California Press

[38] 30.   Кульчицкая Д. Ю. Социальные сети как инструмент в работе российского журналиста: результаты опроса / Д. Ю. Кульчицкая // Вестник Московского университета. Серия 10. Журналистика. 2017. №4. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sotsialnye-seti-kak-instrument-v-rabote-rossiyskogo-zhurnalista-rezultaty-oprosa (дата обращения: 18.05.2023).

[39] Дьяченко О.В. Российские СМИ в социальных сетях Facebook и в «ВКонтакте»: анализ активности и информационных предпочтений аудитории // Вестник Московского университета. Серия 10. Журналистика. 2016. №1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rossiyskie-smi-v-sotsialnyh-setyah-facebook-i-v-vkontakte-analiz-aktivnosti-i-informatsionnyh-predpochteniy-auditorii (дата обращения: 14.05.2023).

[40] «Соцсети за счет скорости передачи контента не дают журналистике шанса быть медленной» // ФедералПресс URL: https://fedpress.ru/interview/2332214 (дата обращения: 14.05.2023)

[41] Журналистика и соцсети: соперники или союзники? // Seldon.News URL: https://news.myseldon.com/ru/news/index/233088872 (дата обращения: 12.05.2023)

[42] Клочкова, К. Б. Телеграм-журналистика: взгляд из «Ротонды» / К. Б. Клочкова // Научные труды Северо-Западного института управления РАНХиГС. – 2023. – Т. 14, № 1(58). – С. 91-95. – EDN AQPTSP.

[43] Павлушкина, Н. А. Социальные сети в работе журналиста: pro et contra / Н. А. Павлушкина // Современные проблемы науки и образования. – 2014. – № 6. – С. 1337. – EDN TGQZIF.

[44] Как социальные сети «помогают» журналистике сегодня? // studlive.by URL: https://studlive.by/opinion/kak-soczialnye-seti-pomogayut-zhurnalistike-segodnya.html?ysclid=lhukkt3hki724353801 (дата обращения: 16.05.2023)

[45] Запрещены на территории Российских Федерации.

[46] Прекратила свою деятельность на территории Российской Федерации.

[47] Аудитория восьми крупнейших соцсетей в России в 2023 году: исследования и цифры // ppc.world URL: https://ppc.world/articles/auditoriya-vosmi-krupneyshih-socsetey-v-rossii-issledovaniya-i-cifry/#Vk (дата обращения: 13.04.2023)

[48] Итоги четвёртого квартала 2022 года ВКонтакте: рост выручки на 31% и месячной аудитории в России на 9,6% — до рекордных 79,5 млн // Новости ВКонтакте URL: https://vk.com/press/q4-2022-results#:~:text=%D0%97%D0%B0%202022%20%D0%B3%D0%BE%D0%B4%20%D0%92%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D1%82%D0%B0%D0%BA%D1%82%D0%B5%20%D0%B1%D1%8B%D0%BB%D0%BE,%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D1%83%20%D0%B8%20%D0%B4%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%B3%D0%BB%D0%BE%202%20%D0%BC%D0%BB%D0%BD (дата обращения: 17.05.2023)

[49] Сынбулатова, А. Р. Жанры и форматы подачи научно-популярной журналистики в официальных сообществах научных организаций (на примере контента «Вконтакте») / А. Р. Сынбулатова // Медиасреда. – 2018. – № 13. – С. 166-171. – EDN XZAPCX.

[50] Михеева, К. Ю. Коммуникативная организация персональной страницы (на материале социальной Интернет-сети «Вконтакте») / К. Ю. Михеева, Е. В. Осетрова // . – 2011. – № 11-2. – С. 30-35. – EDN TGURVL.