Особенности возникновения турецкой журналистики и ее взаимодействия с политической властью / Features of the emergence of Turkish journalism and its interaction with political power

Становление и развитие турецких СМИ в общественно-политическом контексте. Формирование медиарынка.

Географическое положение Турции во многом предопределило особый путь развития государства. Со времен Османской Империи страна соединяет Европу и Азию, а также имеет выход к трём морям – Чёрному, Эгейскому и Средиземному. Выгодное экономико-географическое положение способствовало не только культурному синтезу, но и смешению восточной традиции и западного прогресса.

В Европе типография появилась лишь в 1444 году, однако прошло 285 лет, прежде чем в Османской Империи стало распространяться книгопечатание. При всём при этом книга являлась элементом светской культуры, а не просветительства.  Ислам оказался закрыт для новшеств, поэтому Османская Империя долго отказывалась развивать периодическую печать, и первая в стране книга официально появилась только в 1729 году, когда Государственная типография выпустила турецко-арабский словарь ^[i].

Становление периодической прессы в современном понимании началось в Турции с середины 1820-х годов. Сначала это были небольшие бюллетени, которые появились в Константинополе еще в конце XVIII века, однако главным центром появления турецкой газеты был город Смирна (он же Измир) – торговый город, оказавшийся достаточно аполитичным и космополитичным для появления первых изданий. Это были регулярные газеты (самая первая из них называлась «Le Spectateur Oriental») и бюллетени на французском языке, издававшиеся для многонационального населения Смирны. Они выражали  редакторскую позицию, показывали события в их развитии, будь то новости из Лондона или состояние портового трафика в Смирне (Измир), и привлекали читателя собственной точкой зрения на актуальные сюжеты, равно как и обзорами зарубежной или местной прессы^[ii].

Французская пресса Измира в XIX веке ускорила процесс проникновения в ослабевающую Османскую Империю  европейских идей либерализма, чем всколыхнула многонациональное население страны. Начался ряд волнений среди малых народов, желавших борьбы за свою независимость, поэтому возникла необходимость проведения ряда реформ. Формально всё население получило равные права, были предприняты меры к созданию гражданского общества, однако полного отказа от консервативного направления и перехода к модернизации не произошло.

Идея появления первой прессы в Османской империи принадлежала султану Махмуду II, поддерживавшего европейскую культуру. Реформы, проводимые в первой половине XIX века, вызывали множество вопросов у населения. Идеология Османского государства во многом опиралась на исторические победы, поэтому издание первой газеты с названием «Таквим-и Вакаы» («Летопись событий») было поручено на главного историографа империи. В основном газета печатала постановления и указы султана, объясняя читателям суть происходящих в стране процессов.

Вторая газета на турецком языке была создана еще в 1840 году молодым английским  журналистом из газеты «Morning Herald» Уильямом Черчиллем. Газета называлась «Ceride-i Havadis» (досл. «Журнал событий») и была первой частной газетой в Турции. Это была первая попытка нарушить печатную монополию султаната, которая существовала на то время. Черчилль приковывал внимание читателей газеты освещением событий Крымской войны, а также другими событиями международной повестки дня. 15 февраля 1857 года Османская империя приняла закон в отношении типографий. Согласно этому закону, без прохождения цензуры со стороны султанского двора ни одна книга не могла быть законно напечатана^[iii].

К 1851 году, через 20 лет после открытия «Таквим-и Вакаы», издавалось более трех десятков газет и журналов. Для государства с низким культурным уровнем страны такое количество было большим шагом не только к культурному обогащению населения, но и к реформированию государственного устройства. Умеренно-либеральная направленность прессы способствовала формированию общественного мнения. Так, благодаря газете «Ибрет» («Наставление») получили распространение идеи конституционализма и независимого экономического развития страны, поэтому в первые годы своего правления султан  Абдул-Хамид II был вынужден принять Конституцию. Вместе с этим настала эпоха жёсткой цензуры. Султан понимал всю силу печатного слова, как и представители революционного движения, придерживавшиеся идеи конституционного строя^[iv].

Нелегальная пресса пользовалась большой популярностью благодаря критике деспотии Абдул-Хамида II. Поражение Османской империи в Первой мировой войне привело к всплеску национально-революционного движения под предводительством Мустафы Кемаля Ататюрка, ставшего первым президентом Республики Турция. В 1920 году «отец турков» для оповещения о победах открыл первое информационное агентство «Anadolu Ajansı», сохранившее статус главного ИА  на сегодняшний день.   Ататюрк во многом обязан прессе, без которой бы не произошло ни становление республиканского государства, ни распространение идеи суверенитета нации, как основной части централизованной модернизации^[v]. Идеология, созданная в те годы, официально закреплена в конституции современной Турции и получила название «кемализм».

С приходом Ататюрка цензура вновь усилилась. СМИ оказались под контролем государства вплоть до 1945 года. Изданный закон о прессе запрещал  оппозиционным журналистам публиковаться в газетах и давал право правительству налагать запрет на любое издание без обжалования. Такой подход во многом предопределил основы для развития СМИ в Турции, так, газета «Джумхурийет» («Республика»), издаваемая по сей день, дала толчок для становления турецкой журналистской школы в XX веке. Переход к латинской письменности в 1928 году заставил многие издания закрыться, поскольку переход от арабского шрифта к латинице требовал немалых затрат на привлечение новых технологий. Изданиям, которым государство оказывало финансовую поддержку, оказывались под ещё большим влиянием правительства, что привело к отсутствию оппозиционной журналистики на тридцать лет.

Стоит отметить, что помимо жёсткой цензуры и пропаганды кемализма, правительство Турции добивалось от СМИ сближение центра и периферии. Сельские жители сохраняли прочную связь с традицией в отличие от столицы, где культурная революция незамедлительно давала свои плоды. Правительство возлагало много надежд на сельскую молодежь, поэтому было вложено много средств в развитие радио. Поскольку Турция стала более открытой для Западного мира, процесс европеизации во многом ускорился благодаря радиовещанию. Впервые турки услышали радио в 20-е годы при поддержке телеграфных информационных агентств Турции и французского Общества беспроволочного телеграфе, а в 1938 году были открыты две радиостанции – «Турецкое радио» и «Анкарское радио», позже переименованное в «Голос Турции».

1950 год в Турции ознаменован десятилетним периодом правления Демократической партии, ставшей темной страницей в истории турецкой демократии. В эти годы фактически были ликвидированы даже те немногие буржуазные свободы, которые были завоеваны в последнее время, в том числе и свободы печати^[vi], несмотря на то, что победа ДП была обусловлена демократическими лозунгами. На деле правящая партия способствовала установлению тоталитаризма и ограничению свобод, поскольку представляла интересы крупных землевладельцев торгово-промышленной буржуазии, а так же интересы НАТО. Большая часть сообщений поступали из «Anadolu Ajansı», финансируемого США, поэтому информация в СМИ в те времена носила пропагандистский характер. Оппозиционные настроения в обществе росли, и, как следствие, появился еженедельный информационный журнал «Акис», задуманный как турецкий аналог американского журнала «Time». За короткий срок «Акис» завоевал сердца аудитории и стал основным рупором турецкой оппозиции во главе с Народно-республиканской партией.

Редакция журнала «Акис» смогла устоять даже в 1958 году, когда правительство ввело жесткое ограничение на  размещение платной рекламы в прессе и квоту на потребление типографской бумаги. Тоталитарный режим усиливался, и журналистика Турции страдала в первую очередь: в 1954 г. к тюремному заключению был приговорен главный редактор газеты «Халкчи» Хюсейн Джахит Ялчин, были закрыты крупнейшие газеты — «Дюнья», «Миллиет», «Халкчи», «Херпон», «Хюрриет». С марта 1954 по март 1955 г. судебному преследованию подверглось более 50 журналистов, половина из которых отбывала наказание в тюрьме. К 1960 году обстановка накалилась, и  27 мая того же года группа генералов и офицеров, возглавившая части анкарского и стамбульского гарнизонов, совершила государственный переворот^[vii].

Перемена власти в Турции в первую очередь внесла изменения в законодательство – у журналистов появилось «право доказательства» объективности материалов, опубликованных в печати. Уже в 1961 году под влиянием социалистических идей была принята вторая Конституция, учитывая сдвиги, происшедшие в общественном, политическом и экономическом развитии Турции. Это была некая попытка «увязать» религию с социализмом, получившая, как и в других мусульманских государствах, название «исламского социализма»^[viii].

Огромным шагом в развитии журналистики стало создание Консультативного совета по делам печати. Впервые журналисты Турции смогли почувствовать себя свободно – СМИ стали свободны от цензуры, поэтому 60-ые характеризуются активным развитием в данной сфере. Стали популярными телевидение (преимущественно у молодой аудитории) и радиовещание, было открыто множество радиостанций на американских военных базах. Финансирование как телевидения, так и радио осуществлялось США, Францией, ФРГ и Канадой.

В печатных СМИ также произошли перемены – журналист Халдун Симави (один из основателей популярного сегодня в Турции телеканала «Show TV»), получивший образование и опыт работы в США, внес изменения в турецкие газеты. Благодаря Халдуну Симави турецкие редакторы освоили американскую подачу новостей, а дизайнеры переняли элементы вёрстки американских таблоидов.  В газете «Хюрриет», ставшей первым цветным изданием в Турции, появились разделы объявлений и политической сатиры. Кроме того, впервые турецкая пресса встретила фотографии полуголых девушек. Это была газета «Günaydin» (досл. «Доброе утро»).

Несмотря на независимость турецких газет в 60-ые, медиарынок в то время был поделен между тремя влиятельными семьями: семьей Симави, основавшей газету «Хюрриет», семьей Караджан (газета «Миллиет») и семьей Нади (газета «Джумхюрриет»). Такая расстановка сил продержалась до 1980-х годов. Особенного успеха достигла семья Симави, издававшая «Хюрриет» для мигрировавших турков на территории Германии, а так же в Нью-Йорке.

1970-е годы ознаменованы социальным хаосом в Турции – страну потрясла волна студенческих волнений, и правительство было не в состоянии обеспечить закон и порядок.  Было объявлено военное положение в 11 городах, задержания и аресты следовали друг за другом. Многие журналисты были арестованы и даже подверглись пыткам. Правительство изменило многие из либеральных статей Конституции 1961 года, в том числе статьи о свободе прессы. Военный переворот 80-ых привел к принятию новой, третьей по счету Конституции 1982 года, в которой все ограничения СМИ и журналистов были узаконены^[ix].

Военная интервенция 1980 поделила историю Турции на «до» и «после».  В годы после государственного переворота, Турция начала испытывать период структурных преобразований. Европейский Союз и США начали представлять Турцию в качестве нового независимого государства, и в процессе вестернизации, продлившейся около 150 лет, Турция стала на путь умеренного Ислама и демократии.

Распад Советского Союза и появление новых независимых государств в Центральной Азии и на Кавказе стали решающим фактором, благодаря которому Запад отвел Турции ответственную роль. Ближайшее соседство тюркских республик Центральной Азии и Кавказа усилило влияние Турции и помогло привлечь западные страны для совместного бизнеса. Начался процесс неолиберальной модернизации экономики, т.е. превращение ее в открытую систему, а он, в свою очередь, привел к свертыванию предпринимательской деятельности государства, и, соответственно, государственного патернализма. Это имело важнейшие последствия с точки зрения укрепления политических позиций Ислама: во-первых, многопартийность стимулировала политическое участие «снизу», активизируя «происламские массы», во-вторых, либералы (левоцентристы) не могли обойти Ислам как инструмент социо-политической регуляции, в-третьих, неблагоприятные изменения в положении традиционалистских слоёв, особенно в деревне, расширяли базу поддержки исламистов, в-четвертых, культурный натиск глобализации потребовал цивилизованный ответ.^[x]

Исламистские СМИ сыграли важную роль в этом процессе исламизации после 1980-х годов. Сотни исламистских газет и журналов были опубликованы на местном уровне и по всей стране, а сотни местных исламистских радио и телевизионных станций начали транслировать, наряду с несколькими национальными в 1990 году. Согласно докладу Всемирного Банка 1992 года, большая часть ресурсов была инвестирована в информационный сектор экономики. Инвестиции в информационные технологии резко поднялись как в государственном, и в частном секторе, особенно во второй половине десятилетия. Эти вложения во многом поспособствовали обращению внимания к коммуникационной инфраструктуре и  сопровождались переменами в медиа-среде Турции.

80-е привнесли новое качество турецкой журналистики  — приобретение СМИ представителями деловых кругов. Это привело к монополизации масс-медиа крупными финансово-промышленными группами, а так же к отстранению от объективности в пользу экономических и идеологических интересов. «Великая трансформация» 1980-х годов также означала разительную перемену в структуре собственности СМИ. В марте 1990 года, государственная монополия на теле и радио программы де-факто отменена. Воспользовавшись возможностью, созданной с помощью мощных спутников и продвижения дешевых антенн, способных принимать прямые спутникового вещания, начали своё вещание коммерческие каналы и составили конкуренцию ТРТ.

Телевидение в Турции было создано благодаря острой политизированности СМИ еще в 60-х годах. Тогда было принято решение создать независимую корпорацию, объединяющую все радиостанции Турции и налаживающую телевещание по всей стране. Так, 1 мая 1964 была создана Турецкая телерадиокомпания (TRT). Ей принадлежат 4 национальных радиостанции: Radyo 1, Radyo 2 ( ТРТ-FM, турецкая классическая, народная и поп-музыка), Radyo 3 (классическая и западная поп-музыка, передает новости на английском, французском и немецком языках), и Radyo 4 (исключительно турецкая музыка). TRT так же принадлежит радио «Голос Турции», вещающего на 26 языках, в том числе и на русском. Количество частных радиоканалов в Турции составляет около 1100. Из них 36 национальных, 102 региональных и 950  местных радиостанций.

Частные радиостанции в основном предлагают музыкальные программы. Наиболее популярными из них являются Kral FM (Турецкая поп-музыка), Super FM (Западная поп-музыка), Метро FM (Западная поп-музыка), Power Türk (Турецкая поп-музыка), и Best FM (Турецкая поп-музыка). Так же при финансовой поддержке самих слушателей существует радиостанция Açık Radyo (Открытое Радио), привлекающая свою аудиторию для участия в публичных дискуссиях.

Как турецкие частные радиостанции, так и частные телеканалы долгое время  были под запретом.  Однако, в 1990 первый коммерческий телеканал STAR 1 начал вещание по спутнику из Германии, не нарушив тем самым закон. STAR 1 таким образом проложили путь 100 телеканалам и 500 радиостанций, от которых не требовалась лицензия. Наконец, в августе 1993, парламент снял монополию на ТВ и радио.  В 1995 на 100 граждан Турции  27 семей имели телевизоры. Сегодня в Турции вещает 24 национальных, 16 региональных и 215 местных телеканалов.

Большой популярностью пользуются 11 каналов: TRT 1, TRT 2 (культура и искусство), TRT 3 (молодежный канал), TRT 4 (образовательный), TRT Müzik (музыкальный), TRT-GAP (вещает для юго-восточной части страны), TRT- TÜRK (иновещание для Европы, США и Австралии) и TRT-AVAZ (ведёт трансляцию для Балканских стран, Средней Азии и Кавказа). В январе 2009 начал вещание курдский канал TRT 6.

Другие затем последовали первый частный телеканал Турции, названный Star 1. Первый частный телевизионный принадлежал Румели Холдинг, фирма, которая имеет отношения в широком сфере хозяйственной деятельности, начиная от строительства до банковского дела. Многие из них были настроены скептически, как к успеху свершившимся-фактом каналов, так как спутниковые тарелки были необходимы, чтобы получить эти вещатели идущие Турцию через спутник. Тем не менее, частной телекомпании удалось в результате кампаний. Посудомоечная компании, занимающиеся производством толкнул процесс, тоже. Таким образом, другие частные телеканалы; а именно Show TV, Теле-On, ГБД, и канал 6, а затем путь Star 1.

В 1980-е годы настал поворотный  момент для рекламы. После 1983, началось цветное телевещание, открывавшее новые двери для рекламодателей. Сектор рекламы в турецкой экономике оказался весьма прибыльным – по оценкам 1990 года, рост прибыли был оценен в 32,8 процента, а это самый большой темп роста отрасли в последнее десятилетие. Однако несмотря на колоссальную прибыль от телевещания, газетная прибыль составляла 56,5 процента от общего рекламного дохода, тогда как телевидение составляло 42,8 %.

Первая радиостанция в Турции начала свое вещание под контролем государства в 1927 году, а телевизионное вещание осуществилось в Стамбульском техническом университете в 1958 году, однако возможности для массового пользования появились только после военной интервенции в 1960, а регулярная трансляция TRT началась только после 1972 года.

Отчет Министерства внутренних дел 1994 года показал, что огромная популярность радио являлась важнейшим фактором в идеологической пропаганде. В докладе перечислены 454 частных радиостанций и 71 частных телевизионных каналов из которых 96 радиостанций и 17 телеканалов были использованы в идеологических целях. Из них 45 выражали интересы приверженцев исламского фундаментализма и 31 выражала интересы ультра-левых. Действительно, параллельно с ростом политического ислама в стране, исламистские СМИ распространили через Турцию и стали весьма влиятельными. Как только частные радио- и телевизионные станции вышли на рынок в 1992 году, исламистские СМИ быстро начинают набирать популярность как в сельской местности, так и в городах. Правительство было обеспокоено таким стремительным распространением, в то время как напряженность между светскими гражданами и приверженцами исламизма росла. Девяностые годы характеризовались бумом исламистских СМИ, и к их завершению в стране уже было 200 исламистских радиостанции и 40 телевизионных каналов. В 1997 году было более пяти  исламистских ежедневных газет.

Большинство читателей турецкой прессы сегодня – это люди от 16 до 34 лет, при всём при этом общее их количество достаточно мало, несмотря на то, что на рынке СМИ существует около 40 общенациональных изданий и множество региональных и местных. Такая статистика заставляет задуматься над качеством и независимостью турецкой прессы. Единственным примером независимой прессы стала национальная еженедельная газета «Taraf»  («Сторона»), открытая в 2007 году выдающимися журналистами. Стремительно растущая популярность этого издания (50 000 экз.) объяснялась тем, что в ней были опубликованы материалы, раскрывавшие ранее не освещавшиеся по политическим соображениям проблемы Турции, такие как роль вооруженных сил в политике, политизация судебной системы, несовершенство законодательства. В течение трех лет, вплоть до закрытия, «Taraf»  оказывала огромное влияние на формирование общественного мнения в Турции.

Среди национальных ежедневных газет наиболее популярными являются «Zaman» («Время», 800000 экз., так же издаётся и на английском языке), «Posta» («Почта», 510000 экз., одно из ведущих изданий Турции), «Hürriyet» («Свобода», 450000 экз., выпускается и на турецком, и на английском языках), «Sabah» (« Утро», 350000 экз.), «Milliyet» («Гражданство», 250000 экз.), и «Haber Türk» («Новости Турции», 210000 экз.). Медиаландшафт Турции поделён между «Doğan Group», «Turkuvaz», «Ciner Group», «Çukurova Group», «Doğuş Group» и «Feza Group». «Doğan Group» — гигант на рынке СМИ Турции. Ей принадлежат восемь крупнейших изданий националистической направленности, информационное агентство Doğan Haber Ajansı, а так же три канала, в том числе CNN-Türk.

История и характер взаимодействия СМИ Турции с политической властью оказали огромное влияние на турецкую журналистику. Так, до режима Абдул-Хамида II пресса была подчинена общим законам империи. Однако в период царствования Махмуда II, Абдул-Меджида и Абдул-Азиза, которые были сторонниками либерализма, пресса все же пользовалась довольно широкой свободой и носила умерено либеральный характер.

В первые месяцы своего царствования султан Абдул-Хамид II для предотвращения вмешательства европейских держав в разрешение конфликта внутри Османской империи был вынужден провозгласить Конституцию. Однако дальнейшая его политика привела к тому, что образованность государственного чиновника рассматривалась как признак его политической неблагонадежности. Достаточно сказать, что в 1898 году среди турецких министров не было ни одного человека с университетским образованием. Абдул-Хамид II отменил Конституцию, резко изменил свое отношение к прессе и начал преследование газет и их редакторов. Таким образом, были закрыты газеты «Хайялъ», «Истикбалъ», «Вактъ» и первая турецкая газета «Таквими-Векаи», та же участь постигла независимый «Ибретъ». В конце XIX – начале XX в. стала расширяться прослойка турецкой интеллигенции. Увеличилось число врачей, юристов, служащих различных компаний, писателей, журналистов, чиновников, офицеров и других, целью которых была борьба против абдул-хамидовского режима. Создавались первые ячейки тайных обществ. Участников этих организаций стали называть в Европе младотурками^[xi].

Младотурки настаивали на скорейшем перенимании западной культуры и дальнейшем реформировании страны, многие статьи известного в то время журналиста Абудллаха Джевдета были опубликованы  в издававшемся им журнале «Ичтихад» («Рвение»)  и имели антимонархическую окраску. Впервые издание увидело свет в 1904 г. в Женеве, затем выпускалось в Египте. Своей целью «Ичтихад» ставил ознакомление турецкого читателя с общественно-политической мыслью Запада. Тема свободы и справедливости была доминантой публицистики А. Джевдета. Он взывал не столько к восстановлению конституционных порядков, сколько к ниспровержению абсолютизма и тирании. Панисламизм, по его мнению, не более чем иллюзия, поскольку возможность осуществления этой идеи давно ушла в прошлое. Считая «Единение ислама» в политическом плане «нелепостью», он горячо высказывался за воплощение этой идеи в области духовной жизни, в науке и литературе (такая оценка панисламизма была свойственна большинству младотурецких публицистов)^[xii].

Младотурецкая пресса за границей проводила огромную работу по распространению либеральных идей в Турции. В Османскую империю нелегальные издания не могли проникать в значительном количестве, и революционная пропаганда там велась скорее с помощью живого, нежели печатного слова. В 1900 г. вся революционная пресса сохраняла односторонний характер. Все в ней сводилось к критике старого режима и необходимости проведения основных реформ. Младотурки продолжали строго придерживаться принципов конституции 1876-го года, не входя в анализ новых условий и новых запросов, которые выдвинула жизнь за 30 лет правления Абдул-Хамида II.

С прибытием в Париж племянника султана Абдул-Хамида II принца Сабахеддина в младотурецком лагере появились совершенно новые идеи. Сабахеддин организовал лигу под названием «Лига децентрализации и личной инициативы». С 1903 г. у лиги появился орган печати под названием «Теракки» (Прогресс), в котором отстаивалось обеспечение полной свободы национального и культурного самоопределения всех элементов, входящих в состав империи.

Что касается легальной прессы в Турции, то с восстановлением конституции она стала развиваться с поразительной силой и быстротой. Турецкое общество с жадностью прислушивалось к новому для него голосу прессы, которая могла, наконец, свободно затрагивать и разбирать живо интересующие всех вопросы внутренней и внешней политики. Каждый месяц открывались новые периодические издания. В Константинополе ежедневно выходили несколько десятков газет.

Слабое развитие страны, условия переходного периода, а также неразрешенные вопросы внешней политики – все это придавало оттоманской прессе однообразный политический характер, чем объяснялось такое незначительное место, отведенное в ней культурно-экономическим вопросам. С другой стороны, отсутствие в стране резко определенной оппозиции, а также медленное формирование партий лишали органы печати индивидуализма. Упрочение нового режима и политический рост страны, без сомнения, дали импульс быстрому развитию оттоманской прессы. Однако вскоре общее демократическое направление периодической печати в Турции не стало отвечать требованиям реакционного идеологического курса младотурок. Весной 1910 года правительство младотурок начало серию репрессий против оппозиционной печати. Ряд изданий был закрыт.

После младотурецкой революции панисламизм постепенно распространяется среди иттихадистов — сторонников комитета «Иттихад ве теракки» («Единение и прогресс»), который возник еще в 1889 г. Главной целью общества «Единение и прогресс» было ограничение власти султана -превращение полицейского государства в конституционную монархию на основе восстановления конституции 1870 г., упраздненной султаном Абдул Хамидом II. Добиваясь «единения и прогресса», младотурки хотели достичь единства многонациональной и многоконфессиональной империи и прогресса в интересах усиления государства и упрочения его международного престижа. При всем том, будучи сами частью султанской администрации, они вовсе не желали ее ликвидации^[xiii].

Представители исламского течения общества «Единение и прогресс» стали издавать некоторые журналы: Sirat-i miistakim («Верный путь»), Sebil ur-reşad («Путь истинного направления»), Beyan ul hakk («Изложение истины»), Islam dunyasi («Мир ислама») и прочие. Крайне реакционное течение в панисламизме представляли турецкие богословы, объединившиеся в партию «Иттихад-и Мухаммед» («Единение магометан») во главе с Дервишем Вахдети. Эта группа имела свой печатный орган — газету «Волкан» (Volkan, «Вулкан»), ожесточенно боровшуюся и против иттихада, и против западного влияния на общественно-политическую жизнь Турции. Отождествляя младотурок с европейскими «гяурами», «Волкан» указывал на вредность и опасность заимствования элементов европейской культуры и вообще западных идей^[xiv].

         Значительный потенциал СМИ был осознан Мустафой Кемалем Ататюрком, молодым революционным офицером султанской армии, который впоследствии стал первым президентом Турецкой республики. «Отец турков» смог успешно взять турецкие СМИ под свой контроль и использовать их в качестве орудия в борьбе против союзнических армий во время революционной Войны за независимость^[xv].

         В первые годы становления республики активизировалась и пресса, выступавшая в «защиту халифа» и исламской религии вообще. В 1923-1924 гг. в Стамбуле газеты «Тевхид-и эфкяр», «Танин», «Икдам» развернули антиреспубликанскую кампанию. Противодействовали  реформам и занимавшие официальные посты мусульманские теологи, в том числе и те, которые преподавали на богословском факультете Стамбульского университета. Они пропагандировали свои идеи в лекционном курсе и журнале, издававшемся на факультете. В номерах за 1929-1933 гг. не было ни одной статьи, разъясняющей смысл кемалистскнх преобразований, зато огромное место отводилось толкованию Корана, постоянно звучал настойчивый призыв строго придерживаться религиозных обрядов и поклоняться Аллаху. В 1933 г. правительство закрыло богословский факультет Стамбульского университета, ликвидировав тем самым последний центр легального мусульманского высшего образования^[xvi].

         Мелкобуржуазная интеллигенция, в частности, радикалы с 1931 г. начала выпускать свой общественно-политический журнал «Кадро» (Kadro. «Кадры»), «сплотивший вокруг себя левое радикальное крыло правящей партии». На своих страницах он пропагандировал необходимость расширения и углубления реформ как в области социально-производственных отношений, так и в государственном строительстве. Основатели журнала Якуб Кадри (Караосманоглу), Шевкет Сюрейя (Айдемир) и другие члены группы «Кадро» не считали кемалистскую революцию законченной только образованием республики. Так, крупный писатель, журналист кемалистского направления и член турецкого национального меджлиса Якуб Кадри стал одним из руководителей кемалистской «народной» партии. Он был сторонником мысли о том, что эта революция не исчерпала свои возможности в преобразовании общества, тем самым издание предлагало свой взгляд на государственное устройство и экономическое развитие страны. Существующий республиканский строй Турции группе «Кадро» казался временным, не достигшим еще своего совершенства. По их мнению, революция находится в состоянии развития.^[xvii]

         Провозглашение Республики и однопартийное правление не предоставляло возможности набрать силу каким-либо изданиям, которые бы бросили вызов секуляристскому и модернистскому режиму Ататюрка. В период 1923-1945 гг., турецкая пресса была, по  большому счету, подконтрольна государству. Правительство ограничивало независимую прессу путем наложения запрета на публикации со стороны определенных журналистов и объявления вне закона восьми газет и журналов в Стамбуле  в 1925 г. и еще 5 газет в других провинциях. В 1931 г. Закон о Прессе запретил оппозиционным журналистам публиковаться в газетах, предоставил право правительству налагать запрет на любое издание без обжалования и требовал предоставлять информацию обо всех журналистах, работающих в турецкой прессе. Все это создало сильное элитарное и секуляристское основание для будущего медиа-сектора Турции.

         В 1935 г. М. Сертель вместе с супругой Сабихой начал издавать демократическую газету «Тан» (Tan, «Рассвет»), занявшую видное место в общественной жизни Турции. За выступления в защиту прав трудящихся, разоблачение антинародной политики правительства, резкое осуждение фашизма и пантюркизма в годы Второй мировой войны эта газета подвергалась бесконечным репрессиям^[xviii]. В начале декабря 1945 г. в Стамбуле состоялась инспирированная властями демонстрация националистически настроенной молодежи, во время которой были разгромлены редакции прогрессивных газет «Тан», «Ля Тюрки» (Tiirkyiye, «Турция»), «Ени Дюнья» (Yeni diinya, «Новый мир»), редакция журнала «Герюшлер», а также два магазина по продаже советских книг. Подобные демонстрации состоялись также в Измире и Бурсе. Из учебных заведений Стамбула был уволен ряд преподавателей, сотрудничавших в прогрессивных органах печати. Власти устроили судебную расправу над супругами Сертель — редакторами прогрессивной газеты «Тан», которая пропагандировала политические требования единого демократического фронта. После окончания войны Мехмет Сертель принимал активное участие в борьбе за мир, что вызвало новые преследования, и он с супругой вынужден был в 1951 г. покинуть Турцию.

         Удержание контроля со стороны турецких властей над органами СМИ оказалось под угрозой, после того как новая республика встретилась с первыми серьезными вызовами. До 1950 года Турецкая республика была подчинена правлению единственной партии и не испытывала особых притязаний на власть со стороны других политических игроков, за исключением слабой Прогрессивной республиканской партии. Одной из первых угроз этому спокойствию однопартийного режима стал ряд курдских восстаний в 1920-1930-е гг. Эти восстания использовались в качестве основания для утверждения власти над турецким обществом и сворачивания политического плюрализма. Все это возымело серьезное воздействие на турецкие СМИ и институты цензуры. Так, был принят Закон о поддержании общественного порядка, после которого практически любой оппозиционный акт журналистов становился наказуемым преступлением. Такая атмосфера привела к закрытию 15 газет, которые были признаны нарушившими данный закон.

         На турецкие медиа определенное внимание оказали и реформы, предпринятые Ататюрком в рамках культурной революции. Реформа алфавита 1928 года и переход на латиницу стали существенным вкладом в процесс модернизации Турции. Многие издательства в то же время были вынуждены закрыться, так как переход от арабского шрифта на латинский требовал замены прессов и дорогостоящих технологических преобразований. Новое турецкое правительство поддерживало переход на новые технологии, предлагая субсидировать приобретение нового оборудования для издателей. В результате турецкое государство обеспечивало себе еще большее влияние над тем, что издавалось и печаталось, иначе говоря, реформа алфавита стала причиной отсутствия независимой прессы^[xix].

         Единоличная власть Республиканской народной партии на протяжении 27 лет оказала существенное воздействие на зарождающуюся индустрию турецких масс медиа. Главной целью СМИ было освещение и пропаганда модернизации, проводимые кемалистским государством, а также устранение определенного разрыва между центром и периферией. Понимая важность

радиовещания как идеологического оружия, Демократическая партия начала активно расширять его возможности. Она увеличила мощность действующих и число новых радиостанций, добилась разрешения США на постройку шести передатчиков и ретрансляторов на их базах в стране, что сразу же в несколько раз увеличило буржуазное идеологическое влияние на массы. Совершенно изменилось содержание радиопередач. Оно стало носить не информационный, а открытый пропагандистский характер, выступало в виде чистой партийной пропаганды.

         С переходом к демократии в Турции во второй половине XX века, журналисты, так же как и другие бюрократические и интеллектуальные элиты, переняли курс «рациональной демократии». В период демократического правления, большинство турецких журналистов придерживались курса секуляристских правящих кругов и посвящали свою деятельность защите принципов вестернизации, заложенных Ататюрком, играя дидактическую роль между государством и обществом.

         В первой половине 1960-х гг. в связи с ростом влияния социалистических идей в Турции заявило о себе идеологическое течение, отчасти привнесенное из соседних арабских стран, но имевшее и внутренние корни. Он демонстрировало попытку «увязать» религию с социализмом и получило, как и в других мусульманских государствах, название «исламского социализма». В 1960-х гг. важным переменам в сознании передовой части турецкого общества способствовала активная пропаганда социалистических идей на страницах левых органов печати, которые начали выходить в 1961 г. Среди них видное место занимал журнал «Ион».

         В 1966-1967 гг. увеличилось число’ молодежных изданий. Средства массовой информации заняли особое и ведущее место в системе идейного управления турецкой молодежью со стороны правящего класса Турции. По силе своего влияния они обошли традиционные формы воспитания и стали главным средством распространения в молодежной среде националистических идей^[xx].

          В период военного правления 1980-83 свобода СМИ была значительно ограничена, однако уже с 1983 года после восстановления демократического правления правительство начало постепенно снимать эти ограничения. Курс экономической и политической либерализации предоставил широкие возможности для журналистов взять на себя ведущую роль в развитии общественного мнения. Они выступили с критикой либеральной политики премьер-министра Озала за то, что он делал уступки реакционно настроенным сторонникам усиления влияния религии в стране, и пытались защищать политику светского развития страны. Одной из главных тенденций того времени стало так же постепенное приобретение турецких СМИ видными представителями деловых кругов. Данная тенденция вскоре привела  к монополизации турецких СМИ, усилении как идеологических, так и экономических интересов, и предвзятой позиции СМИ в 1990-х гг. против набирающих силу исламистских групп. Способность СМИ заставить правительство Партии Отечества снять с себя полномочия в 1991 г. вызывало более оборонительную, нежели наступательную реакцию со стороны политических кругов. Последние стали теперь более открыты к требованиям и манипуляциям со стороны СМИ.

         По мере того как СМИ смогли диверсифицироваться и пойти дальше тотального контроля со стороны государства, они по-прежнему остаются объектом контроля со стороны различных источников  и зависят напрямую от частного финансирования. В 1993 году принятие поправки к Статье 133 Конституции Турецкой республики обозначило новую веху в развитии либерализации в стране, окончание государственной монополии над СМИ, что позволило многим турецким медиа перейти в частную собственность^[xxi].

• Деятельность исламистов и ее отражение в турецких СМИ

А. Игнатенко дает следующее определение исламизму: «Адекватной

формой концептуализации дестабилизирующей активности, осуществляемой исламскими (исламистскими) организациями, движениями, группировками и режимами является концепт (понятие) исламизма. Исламизм — идеология и практическая деятельность, ориентированные на создание условий, в которых социальные, экономические, этнические и иные проблемы и противоречия любого общества (государства), где наличествуют мусульмане, а также между государствами, будут решаться исключительно с использованием исламских норм, прописанных в шариате (системе норм, выведенных из Корана и Сунны). Иными словами, речь идет о реализации проекта по созданию политических условий для реализации исламских (шариатских) норм общественной жизни во всех сферах человеческой жизнедеятельности. Именно поэтому исламизм именуется еще политическим исламом или политизированным исламом».

         В случае  Турции, где государство традиционно осуществляло свою власть за счет сокращения гражданских свобод, специфические черты гражданского общества, его отношение к демократии, секуляризму (лаицизму) и исламу обретают особое значение. Турецкой общественно-политической мысли характерно стремление рассматривать гражданское общество и государство в отрыве друг от друга, как несвязанные между собой сферы социальной жизни^[xxii].

         Идеи пантюркизма и панисламизма  и проявления радикального национализма, которые до сих пор разделяет часть турецкого политического класса берут свое начало еще со времен Османской империи. Широкое распространение пантюркистекая идеология получила в начале XX в., накануне балканских войн, об этом свидетельствует появление множества изданий пантюркистского направления — журналов «Тюрк юрду» (Tiirk yurdu, «Турецкая отчизна»), «Тюрк дернеги» (Turk dernegi, «Турецкое общество»), «Халка догру» (Halka dogru, «Честные люди»), «Ени меджмуа» (Yeni mecmua, «Новыіі журнал»). Журнал «Тюрк юрду», издаваемый обществом «Тюрк юрду джемиети» (Turk yurdu cemiyeti, «Общество Турецкой отчизны»), выходил двумя изданиями и в России — Казани и Баку. Пантюркистские произведения печатались также в журналах «Хаят» (Hayat, «Жизнь»), «Ени гюн», в газете «Танин». Эти издания изобиловали статьями, говорившими о биологической предопределенности расы и крови, они пространно объясняли турецкому народу, где находится его «настоящая родина», помещали рассказы, в которых красочно описывались захватнические походы Атиллы и Чингисхана.

         Упадок и ослабление Османской империи в XIX в. и ее крушение в последующем столетии еще более укрепили в сознании архитекторов Турецкой Республики мысль о необходимости усиления центральной власти в интересах сохранения целостности страны. В этом контексте турецкое государство представлялось высшей ценностью, сплачивающей вокруг себя разные общественные силы и обретающей тем самым в каком-то смысле сакральное значение^[xxiii].  

Секуляризация в Турции означала не отделение религии от политики, а установление контроля над исламом через специальные институты. Государство брало на себя функции толкователя и распространителя «истинного» ислама, строго наказывающего тех, кто откалывался от магистральной линии «государственной религии». Посредством новой системы надзора и подчинения ислама государству кемалисты хотели взять в свои руки не только интерпретацию исламской доктрины, но и управление (в том числе и финансовое) всей совокупностью религиозных дел и институтов. Создавалась парадоксальная ситуация, когда, с одной стороны, ислам провозглашался главной угрозой демократическому устройству страны, ее модернизации, а с другой – выступал одним из основных средств национальной интеграции. Все это значительно осложняло роль ислама в жизни гражданского общества в Турции.

Западники рассматривали лаицизм как главное средство обеспечения модернизации страны, они непременно связывали его с национализмом, оттесняя и отторгая в то же время османизм и исламизм. В новых условиях существования национального государства, используя национализм-тюркизм как главное средство политической мобилизации всех социальных страт на осуществление широкой программы реформ, на модернизацию страны, которую они однозначно рассматривали как вестернизацию, кемалисты должны были для успеха дела окончательно освободить тюркизм от всякого влияния религии, ислама, который становился препятствием на пути к интеграции с Западом.^[xxiv]

10 апреля 1928 г. Великое Национальное собрание Турции — ВНСТ (парламент) исключило из Конституции положение о том, что «государственной религией Турции является ислам», ввело гражданскую присягу президента страны и депутатов парламента, исключило фразу о том, что парламент будет осуществлять положения шариата. С тех пор религия в Турции отделена от государства. Однако с пантюркистами не было покончено — теоретик Зия Гек-Альп опубликовал в 1923 г. свою работу «Основные признаки тюркизма», которая на долгие годы стала манифестом его сторонников и последователей.

Новое республиканское право предусматривало жесткие меры в отношении исламистов. В новом Уголовном кодексе, принятом в 1926 г., имелась статья 163, положения которой запрещали использование религии в политических и личных целях. Эта статья просуществовала до 1991 г. и на протяжении десятилетий сохраняла чрезвычайно жесткий характер, давая возможность судебным властям применять меры сурового уголовного наказания за различного рода религиозную деятельность.

Жесткая политика властей в отношении ислама объяснялась так же  весьма распространенным в   оппозиционных  кругах стремлением его политизировать. Потрясшие всю страну выступления мусульман в 20-30-е годы под руководством курдского шейха Сайда и его последователей были первой попыткой национального самовыражения курдов в условиях тюркизации мусульманского национального меньшинства, поскольку первоначально секуляризация была принята лишь небольшой частью общества, в то время в основном сельского. И потребовался долгий период трансформации общественной идеологии, когда шариатские каноны в умах населения постепенно и с превеликим трудом уступали место синтезу национализма и европеизации.

Ограничение в отправлении в стране религиозных обрядов привело, в конечном счете, к оживлению нелегальной деятельности различного рода сект, орденов, обществ. Они открывали нелегальные религиозные школы, кружки по изучению Корана. Сеть школ, неподконтрольных государству, охватила к середине 8 0-х годов около ста тысяч детей. Изучался арабский язык,     на котором осуществляется богослужение. Возникли даже частные школы-пансионы для иногородних учащихся. Часто тайные религиозные школы создавались на средства богатых мусульман, причем в некоторых из них были восстановлены средневековые традиции обучения.

После смерти Ататюрка (1938) в условиях фашистской экспансии правительство страны стало отходить от внешнеполитических принципов, провозглашенных основателем Турецкой республики, накануне и в годы Второй мировой войны в националистических воззрениях турецкого общества выделились такие аспекты, как расизм и пантюркизм, и то, и другое связано со сближением Турции в этот период с гитлеровской Германией. В 1944 г. деятельность пантюркистской организации была запрещена, а ее руководители отданы под суд. Вступление в 1952 г. в НАТО, а также присоединение спустя одиннадцать с половиной лет к Европейскому экономическому сообществу в качестве ассоциированного члена превратило Турцию в младшего партнера европейские держав без права решающего голоса.

Однако уже после 1949 г с приводом к власти демократической партии заметно оживилась деятельность сект и дервишских орденов, которые, используя религиозные чувства масс, стали активно выступать против республиканской нормы правления, принципа лаицизма и влияния западной цивилизации.

Турецкое общество после реформ основателя республики Кемаля Ататюрка оказалось расколотым на светскую националистическую элиту и традиционно настроенные низы. До 50-х годов XX в. все исламское подвергалось фактическому запрету. Однако затем традиция начала медленно, но верно возвращаться. Несмотря на стремление кемалистов ограничить сферу религиозного влияния частной жизнью граждан, на практике это удалось осуществить только в столице и крупных городах. Ситуация 50-х годов указывала на то, что реформы лишь поверхностно затронули большинство сельского населения, продолжавшего в массе своей ориентироваться         на традиционные исламские предписания. В борьбе за голоса избирателей и Народно-республиканская партия, и Демократическая партия вынуждены были обращаться к религиозным чувствам масс, пренебрегая официально существовавшим запретом на использование религии в политических целях. Так, лидер Демократической партии, А.Мендерес, попал в феврале 1957 г. в авиакатастрофу. Оставшись в живых, он немедленно объявил это «чудесное спасение» волей Всевышнего, а на выборах в том же году обещал в ближайшие семь лет построить 15 тыс. мечетей. ^[xxv]

Реформы начались с разрешения призывать к молитве с мечетей на арабском языке, как это принято у всех мусульман (раньше разрешалось только на турецком), затем в школах разрешили уроки по основам ислама, открылись учебные заведения по подготовке мулл. Кстати, именно такое училище закончил нынешний премьер-министр. Практикующих мусульман (т.е. соблюдающих мусульманские обряды) не допускали к занятию государственных постов, однако они нашли себя в мелком бизнесе, который объединялся вокруг запрещенных светским законодательством суфийских орденов в своеобразные холдинги. С проведением приватизации в 80-е годы XX в. и развитием связей с внезапно обогатившимися за счет увеличения прибылей от экспорта углеводородов арабскими странами Персидского залива исламский капитал занял прочные позиции в экономике и в 90-е стал серьезно конкурировать с традиционными светскими холдингами Коч, Сабанджи, OYAK. Динамично развиваясь, открывая для себя новые направления, на которых старые участники рынка не чувствовали себя столь уверенно – туризм, экспортно-ориентированные промышленные группы, развитие бизнеса на новых рынках в странах СНГ, – «зеленый капитал» сейчас уже сравнялся по влиянию со светским, а по ряду направлений превосходит его. Разумеется, это не могло не отразиться на политике, причем, что характерно, исламские силы сделали ставку на развитие демократии. Только в конце 80-х годов XX в. в политике появляются люди, не являющиеся выходцами из традиционных светских кругов. Они пользовались поддержкой определенных структур бизнеса, однако совершенно не имели влияния наверху. С другой стороны, традиционно настроенное население деревень и городских низов могло обеспечить электоральную поддержку, растущую с каждым годом из-за положительной демографической динамики именно в этой среде. В 80–90-е годы XX в. исламские политические силы делали ставку именно на широкое привлечение к политике народных масс, заняв нишу коммунистических и социал-демократических движений прошлого. ^[xxvi]

Следует признать, что в 70-80-е годы в религиозной ситуации в Турции появилось много признаков, которые исламские фундаменталисты расценивали как религиозный ренессанс, хотя продолжала действовать статья 163 Уголовного кодекса, запрещавшая использование религии в политических и личных целях. Эту статью трудно было применить в качестве обвинения тем исламистам, которые ограничивались научными дискуссиями по проблемам применимости исламских концепций к оценке путей социально-экономического развития исламского мира и, прежде всего, Турции.^[xxvii]

         Как отмечает Р.Ланда, «…уже к концу 1960-х годов действовали следующие объективно сформировавшиеся в ходе исторического развития мусульманского Востока факторы радикализации ислама: 1) давняя традиция противостояния Западу…; 2) ограниченный, локальный, незавершенный характер модернизации и «вестернизации» Востока в целом, мусульманского — в особенности; 3) разочарование широких масс мусульман в политике светских националистов…; 4) отторжение в их сознании всего, что было связано с опытом светских националистов, т.е. западных административных, юридических,         идеологических  образцов…;         5) возникновение и быстрое распространение идей исламского фундаментализма как реакции на «вестернизацию» мусульманского общества…; 6) небывалый рост социальной напряженности…».^[xxviii]

         Несмотря на то, что в новой конституции, принятой после переворота 1961 г., был подтвержден принцип отделения религии от государства, в течение первых четырех лет после совершения переворота было открыто б тыс. новых мечетей и много новых религиозных учебных заведений. В 60-е годы книжный рынок страны был наводнен популярными изданиями религиозного характера. Несмотря на оживление интереса к исламу, как на уровне правящих партий, так и на уровне массового сознания, политический климат страны еще был недостаточно благоприятным для появления политической партии откровенно исламского толка. Однако именно в это время мусульманская религия стала рассматриваться главными политическими силами страны как неотъемлемый элемент национального самосознания, но элемент, подчиненный целям турецкого национализма.^[xxix]

         Первая легальная происламская партия — Партия национального порядка (Milli Nizam Partisi) появилась в Турции в январе 1970 года. Ее основателем и руководителем стал Н.Эрбакан. Учреждение партии сопровождалось торжественным меморандумом, оповещающем о «великом историческом событии в истории Турции» — создании единственной партии, которая призвана защищать национальные интересы «перед угрозой чужеродной культуры, представленной  коммунистической либо космополитической идеологиями». В программе имелось положение о том, что партия намерена защищать религию и верующих от недоброжелателей. В дни учреждения местных бюро партии Эрбакан сообщал, что подлинными создателями партии являются победоносные вожди и султаны в истории Турции — Кылыч Арслан, Алпарслан, султан Фатих, Йылдырым и другие, даже Абдулгамид. Он утверждал, что перед Турцией три пути: первый, левый, путь коммунизма; второй — космополитического масонства; третий — «путь национального порядка, праведности и веры».  В программе партии не было прямого упоминания о том, что она отвергает лаицизм и исповедует исламскую идеологию. Однако шестой раздел программы содержал почти открытую критику принципа светскости в Турции.

         В 1970-1971 гг. в стране создалась кризисная ситуация. Обострились экономические проблемы, ухудшилось положение широких слоев населения, что привело к массовому подъему движения трудящихся. Оно сопровождалось бурным всплеском экстремистских молодежных выступлений. Активизировалась деятельность радикалов как в армии, так и среди гражданской интеллигенции, начавших совместно разрабатывать планы военного переворота.^[xxx] События, произошедшие после военного переворота 12 марта 1971 г., Эрбакан пережил за границей. Сразу после переворота против партии было возбуждено уголовное дело, результатом которого стало ее закрытие Конституционным судом. Главная причина — противоречие ее программы конституционному принципу светскости. Однако уже в октябре 1972 г. она была воссоздана как Партия национального спасения и участвовала в выборах 1973 г..

         Много внимания было уделено пропаганде Эрбаканом его партийных взглядов. В 70-е годы он — частый автор на страницах газет и журналов правого направления, автор ряда книг («Турция и Общий рынок», «Ислам и наука — женщина в исламе — проблема нашей промышленности», «Национальный взгляд» и др.). Но на выборах 1977 г. партия выступила неудачно, потеряв в парламенте половину депутатских мест (часть из них перешла к Партии националистического действия, возглавляемой А.Тюркешем). Тем не менее, до военного переворота 198 0 г. Эрбакан и его сподвижники неоднократно участвовали в правительственных коалициях.

         В октябре 197 9 г. к власти пришло правительство Партии справедливости во главе с С.Демирелем, поддержанное депутатами от Партии национального спасения и Партии националистического действия. 24 января 1980 г. оно приняло программу стабилизации, которая предусматривала изменение экономической стратегии — переход к рыночной экономике, подготовку к приватизации и т.д.. В условиях экономического спада, обострения социальных проблем и наступления правых сил разворачивалась деятельность социально-политической оппозиции.^[xxxi]

         12 сентября 1980 г. военное командование совершило очередной переворот. Парламент был распущен, деятельность политических партий приостановлена, власть перешла в руки Совета национальной безопасности во главе с начальником генштаба армейским генералом Кенаном Эвреном. В результате военного переворота 1980 г. все партии были распущены, против руководства некоторых из них были начаты судебные расследования. Арестованным оказался и Эрбакан. 8 месяцев, проведенных им в тюрьме, очевидно, лишь усилили его антикемалистские настроения, равно как и его ненависть к армейской верхушке.^[xxxii]

         Деятельность военных властей разворачивалась в трех основных направлениях: «наведение порядка», социально-экономические мероприятия, подготовка перехода к гражданскому правлению.  В октябре 1981 г. начал работу учредительный меджлис, состоявший из Совета национальной безопасности (как «верхней палаты») и консультативного меджлиса в составе 160 назначенных генералами членов. Несмотря на то, что армия считалась бастионом кемализма, руководители, вышедшие из ее рядов, полагали, что недостаточное религиозное воспитание турецкой молодежи ведет к распространению таких опасных для государственной системы идеологий, как марксизм-ленинизм и фашизм. Так, в новую конституцию страны была внесена статья №24, в которой говорилось, что «образование в области религиозной культуры и нравственное воспитание должны быть в обязательном порядке включены в учебные планы начальных и средних школ».  Вскоре была подготовлена новая программа религиозного воспитания, нацеленная на то, чтобы дать ученикам начальных и средних школ знания в области мусульманской религии и этики «в соответствии с принципом лаицизма и другими принципами, провозглашенными Ататюрком».

         Происламская партия была воссоздана в 1983 г. под названием Партия благополучия (Refah Partis!). В ее программе, принятой на первом съезде партии в июне 1985 г., особый упор был сделан на национализм, духовные и национальные ценности, которые должны обеспечивать единство нации. Принцип лаицизма трактовался как «путь обеспечения на практике свободы религии и совести».

         Экономическая программа Партии благополучия была изложена ее лидером Н. Эрбаканом в его книге «Справедливый экономический порядок», в которой действующая в стране экономическая система была охарактеризована как «рабский порядок», пораженный пятью вредоносными микробами: процентом, несправедливыми налогами, режимом обмена валюты, монетным двором и банковской системой. «Когда мы придем к власти, — писал Эрбакан, — мы сразу начнем преобразования, которые избавят Турцию от этих микробов». Эрбакан и другие турецкие исламисты объявили себя ярыми противниками прозападного курса, выступив против членства Турции в ЕС.

         После парламентских выборов конца 1983 г. и восстановления гражданского правления в стране секуляризация вновь приняла противоречивый характер, эволюционируя в сторону смягчения мер в отношении исламистов   всех  течений и ориентаций.

Левоцентристские и в целом демократические круги страны не без основания упрекали тогда правящую Партию отечества и ее лидера Т.Озала в том, что они потворствуют исламистам, позволяя им расширять свою деятельность и на ниве политического ислама, и в сфере образования, укреплять связи с исламскими группировками, действующими в соседних мусульманских странах.

В середине 90-х годов широкий резонанс в турецком обществе вызвала новость о казни в Саудовской Аравии в августе 1995 г. 4-х ее граждан за контрабанду         наркотиков.        Популярная газета «Джумхуриет» опубликовала большую статью X. Четинкая «Шею рубят мечом», в которой разоблачались связи саудовцев с турецкими исламистами. Автор сообщал, что во второй половине 80-х годов была организована некая «связная линия» («Рабыта зинджири») саудовцев в Турции, о которой написал открыто прогрессивный публицист Угур Мумджу и за это поплатился жизнью. Четинкая приводит информацию из другой газеты («Сабах», 23.03.1987) на эту же тему. Речь идет о том, что названная «связная линия» (или «цепочка») финансировала строительство мечети при здании турецкого парламента, оплачивает расходы на бумагу трех правых турецких газет — «Тюркие», «Милли газете» и «Терджюман». Эта поддержка осуществляется через саудовскую финансовую компанию «Файсал финанс», созданную в Турции.

Далее автор утверждает, что к середине 80-х годов саудовский и иранский капиталы в Турции поделили между собой мечети, курсы Корана, интернаты и общежития для учащихся. По мере обострения конкуренции между Саудовской Аравией и Ираном разгоралась в Турции борьба между сторонниками религиозных сект и общин, включая тех, кто связан с Партией благополучия — «за лакомые кусочки пирога». Пока Т.Озал говорил о том, что «Турция бросает вызов веку», сторонники шариата «завершили свое внедрение в турецкие вооруженные силы, в полицию, систему национального образования, начали добиваться успеха в вилайетах, ильче, касаба и деревнях». Он считал, что шариатская поддержка сконцентрируется на его Партии Отечества, и Партия благополучия не сможет ею воспользоваться. Поэтому он и предоставил льготы банкам саудовского происхождения. В те годы «Рабыта» оплатила сотни стипендий и при поддержке Партии Отечества организовала распространение шариата в стране.  Иранский «след», как сообщают светские СМИ, не менее заметен в Турции, чем саудовский. Приводится информация о деятельности в некоторых провинциях страны сторонников «Хизбаллах», организовавших подпольные начальные школы, а также летние лагеря с военной подготовкой и организацией стрельбищ.

Следует отметить, что на религиозную ситуацию в Турции огромное влияние оказал распад Советского Союза. Эйфория, подъем националистических чувств, охвативший все общество, часто сопровождались и религиозным воодушевлением, стремлением религиозных кругов укрепить свои позиции в стране, приобщившись к подъему ислама в новых государствах Кавказа и Средней Азии с традиционной мусульманской культурой. Одним из самых распространенных в начале 90-х годов отголосков такой эйфории, некоего миссионерского духа были слухи о создании Туркестанской исламской республики со столицей в Алма-Аты. Большой интерес у турецких исламистов вызывает и религиозная обстановка в Крыму, в республиках Российской Федерации, отношения между конфессиями в Российской Федерации, особенно между православной церковью и исламом. Сами турки признают — в проникновении в мир «внешних тюрок» и светская власть Турции и религиозные организации, секты действуют рука об руку. Руководитель секты своего имени Фетхуллах-ходжа заявил однажды, что некоторым школам, созданным в тюркских республиках, будет присвоено имя Тансу Чиллер. Таким образом, пишет «Миллиет», он прикрыл государственным зонтиком собственную религиозную деятельность и обеспечил премьер-министру блестящий престиж в исламском мире. Активность Фетхуллаха-ходжи в тюркских республиках означает внедрение в эти республики не того, что официально именуется в самой Турции секуляризмом, светскостью, а «мягкого ислама по-турецки», инициатором внедрения которого был Тургут Озал. Все, что сделала Чиллер, — переняла это знамя у Озала.

Что касается Партии благополучия, то первым заметным ее успехом на политической арене, после ухода военных в 1983 г., оказались итоги парламентских выборов 1991 г. Партия набрала тогда 13,8 % голосов избирателей. Успех был развит в 1994 г. — на муниципальных выборах. Партия получила 18,3% голосов избирателей. Именно итоги этих выборов марта 1994 г., а не более поздних — парламентских декабря 1995 г. — стали сенсационными в Турции, «вызвали шок в турецком обществе», поскольку Партия благополучия оказалась на них «истинным победителем», получив в среднем 19%. Так было прокомментировано это событие в весьма солидном и взвешенном политическом разделе альманаха, подготовленного по итогам 1994 г. солидным турецким агентством «Интермедиа». Как отмечается в этом обзоре, Партия благополучия более всего голосов получила в центрально-восточных и юго-восточных регионах, где она воспользовалась вынужденным неучастием в выборах Демократической партии, преследуемой властями за связи с курдскими сепаратистами.

Ограничение в отправлении в стране религиозных обрядов привело, в конечном счете, к оживлению нелегальной деятельности различного рода сект, орденов, обществ.

На усиление исламистов в Турции работали и внешние факторы: общий подъем исламского движения в мире в результате успехов антиколониального движения, национализации нефтепромыслов в арабских странах, после революции в Иране, благодаря появлению возможностей активного использования в масштабах региона миллиардных фондов, накопленных в мусульманских нефтедобывающих странах. Требования демократизации страны, прав человека, исходившие от ее западных союзников, стран Общего рынка, касались и религиозной свободы, чем старались воспользоваться в своих интересах сторонники политизации ислама.

Несмотря на стремление кемалистов ограничить сферу религиозного влияния частной жизнью граждан, на практике это удалось осуществить только в столице и крупных городах. Ситуация 50-х годов указывала на то, что реформы лишь поверхностно затронули большинство сельского населения, продолжавшего в массе своей ориентироваться на традиционные исламские предписания.

Таким образом, используя принуждение как главный инструмент на пути к достижению цели, республиканские лидеры оттолкнули от себя значительную часть населения, остававшегося на консервативных позициях. Поэтому по мере либерализации режима симпатии многих оказались на стороне политических партий, заявивших в своих программах о верности исламским идеалам.

В период наибольшего успеха исламистов, когда они возглавляли правительство, одной из самых сильных “тарикатских” групп была та, которую объединял Ихляс-холдинг. В опубликованном газетой “Радикал” в январе 1997 г. списке 54 фирм этого холдинга значатся 17 компаний, действующих в сфере СМИ – телеканал, газета “Тюркийе”, информационное и рекламное агентства, детский, спортивный, исторический, текстильный, медицинский, туристический, строительный журналы. Также 4 компании действовали в строительстве жилищ, 3 – представляли две поликлиники и один госпиталь, 4 – участвовали в автосборке, в списке прочих – финансовые, страховые, торговые, мебельные, транспортные и другие компании.

На втором месте по размаху деятельности среди турецких исламистских холдингов стоит Фетхуллах-ходжа – холдинг. В приводимом списке – 42 компании, действующие в Турции и за рубежом в статусе вакуфов, акционерных и лимитедных обществ, в том числе финансовая Асья, телеканал Саманйолу, газета “Заман”, две журнала, 6 учебных зданий, несколько колледжей, лицеев, университет Фатих, Вакуф преподавателей Турции, Вакуф журналистов и писателей. В списке приводятся названия компаний, владеющих учебными центрами в России (Якутии, Туве, Хакассии, Башкортостане, Чувашии, Татарстане), а также в Кыргызстане, Румынии, Молдове, Албании, на Украине (в том числе в Крыму), в Пакистане, Марокко, Иране, Ираке, Азербайджане, Узбекистане, Туркменистане, Таджикистане, Казахстане, Монголии. ^[xxxiii]

Исламисты в Турции имеют свои органы печати с середины прошлого века. Например, выходила газета «Хюр Адам» (Hur adam, «Свободный человек»), проповедовавшая религию и сектантство. В №339 за 1959 г. в ней опубликована статья бывшего муэззина и имама, затем профессора А.Ф. Башгиля «Нужна ли реформа в мусульманстве?» . В материале говорится о том, что ислам не претерпел деформации, он и поныне существует в таком виде, в каком был создан Мухаммедом.^[xxxiv]

С конца 1990-х гг. последователи орденов «Накшбанди», «Нурджулар», «Сулеймание», «Мевлеви», «Бекташи» и др., занимают прочные позиции во всех сферах жизнедеятельности турецкого общества. Так под управлением ордена Накшбанди, основанного А. аль-Севами, находятся некоторые СМИ Турции. Среди них газеты «Тюркие», «Милли газете» и «Ени шафах». Печатное издание «Тюркие» рассчитано на широкую аудиторию и пользуется большой популярностью в Турции. На страницах газеты печатаются политические и светские новости, но в основном она посвящена экономике. Орден «Накшбанди» издает журналы «Ислам» (Islam, «Ислам»), «Кадын ве аиле» (Kadin ve aile, «Женщина и семья»). Ему принадлежат телевизионные каналы «ТЖРТ», «Канал йеди» («Седьмой канал»), «Ики бине догру» (Iki bine dogru), радиостанции «Икра» и «Худур» (Hudur). Орден «Нурджулар» выпускает журналы «Сызынты» (Sizinti, «Ручей»), «Ени эмид» (Yeni emid), «Аксион»62 (Aksiyon, «Акция»), «Кобри», газета «Ени Азья», телевизионный канал «Саман палу», радиостанции «Мурал FM» и «Бурж» (Burj).^[xxxv]

В последние годы для распространения националистической, пантюркистекой идеологии активно используются возможности Интернета. Турколог, входящий в эту сеть, будет удивлен обилием националистических и пантюркистских материалов, базой и источником существования которых является сеть Турции. Главным объектом критики, развенчания, преследования в сети Интернет евразийской тематики ныне является Российская Федерация, которую обвиняют как минимум в империализме и гегемонизме. На множестве сайтов, названных «Turan» («Туран»), «Bilginet» («Знание»), «Tiirkmens» («Туркмены»), «Bozkurt» («Серый волк») и т.п., объединенных на информационном вебсайт-центре «Turk Diinyasi» («Турецкий мир»), главные темы те же: пантюркизм, национализм, лидерство Турции.^[xxxvi]

Литература:

1. Oxford E. History of Turkey’s media and power relations. // Today’s Zaman. November 03, 2011. URL: http://www.todayszaman.com/news-252640-history-of-turkeys-media-and-powerrelations-by-eleanor-oxford.html (дата обращения: 21.04.2012)
2. Ozgen Hilmi. Tanmda sosyalizm. Ankara, 1964
3. Poulton, H. Top hat, grey wolf and crescent: Turkish nationalism and the Turkish Republic. London, 1997. P.173.
4. Şahhüseyinoğlu H. Censorship of Thought and the Press from Yesterday to Today. Ankara. 2005. (взято из краткого изложения книги: URL: http://www.keditor.org/forum_213_26.html (дата обращения: 11.08.2012)
5. Аксененко А.Г. Борьба политических партий Турции за влияние на молодежь 1920-1980. .-М., 1986.-С.71
6. Байбатырова Н.М. Современная пресса Турции: жанровые особенности в условиях исламизации и секуляризации общества: дис…..канд. ист. наук: защищена 10.01.10: утв. 04.06.10 /– СПб, 2010.
7. Вагизов Т.Н. Исторические аспекты формирования СМИ в Турции // Казанская наука. – 2013.– №2. – С.16-19
8. Гладышев А. В. «Le Spectateur Oriental», Александр Блакю и развитие прессы в Турции в 1820-е гг. // История и историческая память. Вып. 5. Саратов, 2012
9. Гусейнов А.А. Средства массовой информации в общественно-политической жизни Турции / Главная редакция восточной литературы. Москва, 1981
10. Желобцов Ф.Ф. «Акис»-отражение положения турецкой оппозиционной печати в 50-е годы ХХ века.-Ж. «Вестник ЯГУ», 2007, №3 – С. (0,5п.л.)
11. Зульпукарова Э.М.-Г. История развития периодической печати Турции в XIX-начале XX в. по страницам газеты «Стамбульские новости» // Вестник Дагестанского государственного университета. – 2013.– №4. – С.99-108
12. Ибрагимов A.X. Печать Турции.– M., 1965.
13. Киреев Н. Религиозный экстремизм– угроза внутренней стабильности Турции //Ближний Восток: проблемы региональной безопасности / Под. ред. А.С. Клепацкого. — М.,2000.-С. 96
14. Кудряшова И.В. Пан-нации и нации-государства в мусульманском мире: Конкуренция воображаемых сообществ // МЕТОД: Московский ежегодник трудов из общественных дисциплин: Сб. науч. тр. / Гл. ред. Ильин М.В.– М.: РАН. ИНИОН, 2010. Вып.1: Альтернативные модели формирования наций.– С.30-53.
15. Ланда, Р.Г. Причины и факторы радикализации ислама // Ислам на современном Востоке: Регион стран Ближ. и Сред. Востока, Юж. и Центр. Азии. М., 2004. С.193-194.
16. Левин З.И. Развитие общественной мысли на Востоке. Колониальный период. XIX– XX вв.-М., 1993.-С. 45
17. Сотниченко, А. Турция: ислам и особенности национальной модернизации / А. Сотниченко // Россия и мусульманский мир. — 2011. — N 9 (231). — С. 94-98.

Шлыков, П. В. Турецкая модель гражданского общества: в поисках компромисса между секуляризмом, исламизмом и демократией / П. В. Шлыков. — С .221-24

[i] Şahhüseyinoğlu H. Censorship of Thought and the Press from Yesterday to Today. Ankara. 2005.

(взято из краткого изложения книги: URL: http://www.keditor.org/forum_213_26.html (дата

обращения: 11.08.2012)

[ii]  Гладышев А. В. «Le Spectateur Oriental», Александр Блакю и развитие прессы в Турции в 1820-е гг. // История и историческая память. Вып. 5. Саратов, 2012

[iii] Вагизов Т.Н. Исторические аспекты формирования СМИ в Турции // Казанская наука. – 2013.– №2. – С.16-19

[iv] Зульпукарова Э.М.-Г. История развития периодической печати Турции в XIX-начале XX в. по страницам газеты «Стамбульские новости» // Вестник Дагестанского государственного университета. – 2013.– №4. – С.99-108

[v] Oxford E. History of Turkey’s media and power relations. // Today’s Zaman. November 03,

2011. URL: http://www.todayszaman.com/news-252640-history-of-turkeys-media-and-powerrelations-by-eleanor-oxford.html (дата обращения: 21.04.2012)

[vi] Желобцов Ф.Ф. «Акис»-отражение положения турецкой оппозиционной печати в 50-е годы ХХ века.-Ж. «Вестник ЯГУ», 2007, №3 – С. (0,5п.л.)

[vii] Гусейнов А.А. Средства массовой информации в общественно-политической жизни Турции / Главная редакция восточной литературы.  Москва, 1981

[viii] Ozgen Hilmi. Tanmda sosyalizm. Ankara, 1964

[ix] Гусейнов А.А. Средства массовой информации в общественно-политической жизни Турции / Главная редакция восточной литературы.  Москва, 1981

[x] Кудряшова И.В. Пан-нации и нации-государства в мусульманском мире: Конкуренция воображаемых сообществ // МЕТОД: Московский ежегодник трудов из общественных дисциплин: Сб. науч. тр. / Гл. ред. Ильин М.В.– М.: РАН. ИНИОН, 2010. Вып.1: Альтернативные модели формирования наций.– С.30-53.

[xi] Зульпукарова Э.М.-Г. История развития периодической печати Турции в XIX-начале XX в. по страницам газеты «Стамбульские новости» // Вестник Дагестанского государственного университета. – 2013.– №4. – С.99-108.

[xii] Байбатырова Н.М. Современная пресса Турции: жанровые особенности в условиях исламизации и секуляризации общества: дис…..канд. ист. наук: защищена 10.01.10: утв. 04.06.10 /– СПб, 2010.

[xiii] Левин З.И. Развитие общественной мысли на Востоке. Колониальный период. XIX– XX

вв.-М., 1993.-С. 45

[xiv] Байбатырова Н.М. Современная пресса Турции: жанровые особенности в условиях исламизации и секуляризации общества: дис…..канд. ист. наук: защищена 10.01.10: утв. 04.06.10 /– СПб, 2010.

[xv] Вагизов Т.Н. Исторические аспекты формирования СМИ в Турции // Казанская наука. – 2013.– №2. – С.16-19

[xvi] Ибрагимов A.X. Печать Турции.– M., 1965.

[xvii] Байбатырова Н.М. Современная пресса Турции: жанровые особенности в условиях исламизации и секуляризации общества: дис…..канд. ист. наук: защищена 10.01.10: утв. 04.06.10 /– СПб, 2010.

[xviii] Ибрагимов A.X. Печать Турции.– M., 1965.

[xix] Вагизов Т.Н. Исторические аспекты формирования СМИ в Турции // Казанская наука. – 2013.– №2. – С.16-19

[xx] Аксененко А.Г. Борьба политических партий Турции за влияние на молодежь 1920-

1980. .-М., 1986.-С.71

[xxi] Вагизов Т.Н. Исторические аспекты формирования СМИ в Турции // Казанская наука. – 2013.– №2. – С.16-19

[xxii] Шлыков, П. В. Турецкая модель гражданского общества: в поисках компромисса между секуляризмом, исламизмом и демократией / П. В. Шлыков. — С .221-241

[xxiii] Там же.

[xxiv] Байбатырова Н.М. Современная пресса Турции: жанровые особенности в условиях исламизации и секуляризации общества: дис…..канд. ист. наук: защищена 10.01.10: утв. 04.06.10 /– СПб, 2010.

[xxv] Poulton, H. Top hat, grey wolf and crescent: Turkish nationalism and the Turkish Republic. London, 1997. P.173.

[xxvi] Сотниченко, А. Турция: ислам и особенности национальной модернизации / А. Сотниченко // Россия и мусульманский мир. — 2011. — N 9 (231). — С. 94-98.

[xxvii] Байбатырова Н.М. Современная пресса Турции: жанровые особенности в условиях исламизации и секуляризации общества: дис…..канд. ист. наук: защищена 10.01.10: утв. 04.06.10 /– СПб, 2010.

[xxviii]  Ланда, Р.Г. Причины и факторы радикализации ислама // Ислам на современном Востоке: Регион стран Ближ. и Сред. Востока, Юж. и Центр. Азии. М., 2004. С.193-194.

[xxix] Байбатырова Н.М. Современная пресса Турции: жанровые особенности в условиях исламизации и секуляризации общества: дис…..канд. ист. наук: защищена 10.01.10: утв. 04.06.10 /– СПб, 2010.

[xxx] Гусейнов А.А. Средства массовой информации в общественно-политической жизни Турции / Главная редакция восточной литературы.  Москва, 1981

Шлыков, П. В. Турецкая модель гражданского общества: в поисках компромисса между секуляризмом, исламизмом и демократией / П. В. Шлыков. — С .221-241

[xxxii] Байбатырова Н.М. Современная пресса Турции: жанровые особенности в условиях исламизации и секуляризации общества: дис…..канд. ист. наук: защищена 10.01.10: утв. 04.06.10 /– СПб, 2010.

[xxxiii] Киреев Н. Религиозный экстремизм– угроза внутренней стабильности Турции //

Ближний Восток: проблемы региональной безопасности / Под. ред. А.С. Клепацкого. — М.,

2000.-С. 96

[xxxiv] Байбатырова Н.М. Современная пресса Турции: жанровые особенности в условиях исламизации и секуляризации общества: дис…..канд. ист. наук: защищена 10.01.10: утв. 04.06.10 /– СПб, 2010.

[xxxv] Байбатырова Н.М. Современная пресса Турции: жанровые особенности в условиях исламизации и секуляризации общества: дис…..канд. ист. наук: защищена 10.01.10: утв. 04.06.10 /– СПб, 2010.

[xxxvi] Там же.