Предпосылки формирования «конструктивной журналистики» в новостных медиа / Preconditions for the formation of constructive journalism in the news media

Смирнов Руслан Олегович

Санкт-Петербургский государственный университет

Smirnov Ruslan Olegovich

St. Petersburg State University

СМК подвергаются критике из-за чрезмерного количества конфликтов и насилия, содержащихся в их новостных материалах. Это находит отражение в появлении новых новостных жанров. Статья посвящена рассмотрению предпосылок формирования современного жанра «Конструктивная журналистика» в новостных медиа.

Media is criticized due to the excessive amount of conflict and violence contained in their news stories. This is reflected in the emergence of modern news genres. This paper is devoted to the preconditions for the formation of the modern genre «Constructive Journalism» in the news media.

  1. Богомягкова Е. С. Потенциал социологии эмоций в исследовании социальных проблем // Вестник СПбГУ. Серия 12. Социология. 2016. Вып. 4. С. 41–52;
  2. Богуславская В. В. Медиатекст и хэштеги: цифровая трансформация СМИ. [Электронный ресурс] – Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/mediatekst-i-heshtegi-tsifrovaya- transformatsiya-smi (дата обращения: 01.10.19);
  3. Лазутина Г. В. Профессиональная этика журналиста / Г. В. Лазутина. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Аспект Пресс, 2011. – 224 с.
  4. Селигман М. Как научиться оптимизму: Измените взгляд на мир и свою жизнь – М.: Альпина Паблишер, 2018. – 11, 27 с.;
  5. Хилгартнер С. Рост и упадок социальных проблем: концепция публичных арен / С. Хилгартнер, Ч.Л. Боск // ФОМ. – Москва, 2008. – С. 73–94;
  6. Ясавеев И. Г. Конструирование социальных  проблем  средствами  массовой  коммуникации. Казань: Изд-во Казанск. ун-та, 2004. 55 с.;
  7. Berkowitz D. (1997). Social Meanings of News, 106;
  8. Edmonds, R., Guskin, E., Mitchell, A., Jurkowitz, M. (2013): Newspapers: Stabilizing, but Still Threatened, The State of the News Media. Available at: http://stateofthemedia.org/2013/newspapers-stabilizing-but-still-threatened/ (2.10.19);
  9. Gyldensted, C., & Bjerre, M. (2014). Haandbog i konstruktiv journalistik (Handbook of constructive journalism) (1st ed.). Aarhus: AJOUR;
  10. Kinnick K. N., Krugman, D. M., & Cameron, G. T. (1996). Compassion fatigue: Communication and burnout toward social problems. Journalism and Mass Communication Quarterly, 73, 687-707;
  11. McIntyre K., Gyldensted C. (2017). Constructive Journalism: Applying Positive Psychology Techniques to News Production, 20-34. doi: http://dx.doi.org/10.5617/jomi.v4i2.2403 (28.09.19);
  12. Patterson, T. E. (2000). Doing well and doing good: How soft news and critical journalism are shrinking the news audience and weakening democracy – and what news outlets can do about it (Faculty Research Working Paper Series). Cambridge, MA: John F. Kennedy School of Government, Harvard University;
  13. Schudson, M. (2011). The sociology of news (2nd ed.). New York, NY: W.W. Norton;
  14. Trussler M, Soroka S. (2018). Consumer Demand for Cynical and Negative News Frames, [online], pp. 19. Available at: https://pdfs.semanticscholar.org/d027/263e6c6943cd61184b624bbfbbd20d7824ba.pdf?_ga=2.178571744.530791908.1566251576-2130902001.1566251576 (27.09.19).
  1. Bogomjagkova E. S. Potentsial sotsiologii `emotsij v issledovanii sotsial’nyh problem // Vestnik SPbGU. Serija 12. Sotsiologija. 2016. Vyp. 4. S. 41–52;
  2.  Boguslavskaja V. V. Mediatekst i h`eshtegi: tsifrovaja transformatsija SMI. [`Elektronnyĭ resurs] – Rezhim dostupa: https://cyberleninka.ru/article/n/mediatekst-i-heshtegi-tsifrovaya- transformatsiya-smi (data obraschenija: 01.10.19);
  3. Lazutina G. V. Professional’naja `etika zhurnalista / G. V. Lazutina. – 3-e izd., pererab. i dop. – M.: Aspekt Press, 2011. – 224 s.
  4. Seligman M. Kak nauchit’sja optimizmu: Izmenite vzgljad na mir i svoju zhizn’ – M.: Al’pina Pablisher, 2018. – 11, 27 s.;
  5. Hilgartner S. Rost i upadok sotsial’nyh problem: kontseptsija publichnyh aren / S. Hilgartner, Ch.L. Bosk // FOM. – Moskva, 2008. – S. 73–94;
  6. Jasaveev I. G. Konstruirovanie sotsial’nyh problem sredstvami massovoj kommunikatsii. Kazan’: Izd-vo Kazansk. un-ta, 2004. 55 s.;
  7. Berkowitz D. (1997). Social Meanings of News, 106;
  8. Edmonds, R., Guskin, E., Mitchell, A., Jurkowitz, M. (2013): Newspapers: Stabilizing, but Still Threatened, The State of the News Media. Available at: http://stateofthemedia.org/2013/newspapers-stabilizing-but-still-threatened/ (2.10.19);
  9. Gyldensted, C., & Bjerre, M. (2014). Haandbog i konstruktiv journalistik (Handbook of constructive journalism) (1st ed.). Aarhus: AJOUR;
  10. Kinnick K. N., Krugman, D. M., & Cameron, G. T. (1996). Compassion fatigue: Communication and burnout toward social problems. Journalism and Mass Communication Quarterly, 73, 687-707;
  11. McIntyre K., Gyldensted C. (2017). Constructive Journalism: Applying Positive Psychology Techniques to News Production, 20-34. doi: http://dx.doi.org/10.5617/jomi.v4i2.2403 (28.09.19);
  12. Patterson, T. E. (2000). Doing well and doing good: How soft news and critical journalism are shrinking the news audience and weakening democracy – and what news outlets can do about it (Faculty Research Working Paper Series). Cambridge, MA: John F. Kennedy School of Government, Harvard University;
  13. Schudson, M. (2011). The sociology of news (2nd ed.). New York, NY: W.W. Norton;
  14. Trussler M, Soroka S. (2018). Consumer Demand for Cynical and Negative News Frames, [online], pp. 19. Available at: https://pdfs.semanticscholar.org/d027/263e6c6943cd61184b624bbfbbd20d7824ba.pdf?_ga=2.178571744.530791908.1566251576-2130902001.1566251576 (27.09.19).

Рецензия на научную статью Р.Смирнова «Предпосылки формирования «Конструктивной журналистики» в новостных медиа»

Статья посвящена актуальной теме: формированию нового подхода в новостных медиа- конструктивной журналистике. Автор описывает   возможности использования конструктивной журналистики в повседневной  профессиональной практике создания новостных материалов.

Конструктивная журналистика  вносит существенные коррективы в  работу журналистского сообщества.  Принципиально меняется  подход к созданию информационного продукта.  Д.Батист, одна из основоположников нового подхода, говорит о необходимости  освоения  новой  стратегии журналистики, так как многих потребителей новостей уже не устраивает традиционный формат их подачи. Негативное влияние, оказываемое плохими новостями на аудиторию, подтверждается современными исследованиями в  сфере медиа.  Подобные заголовки:  «Внимание! Наступает конец света!», «Наша планета  вымирает!» зачастую используются журналистами для привлечения внимания  аудитории. В погоне за сенсацией не всегда подается проверенный материал, либо краски сознательно сгущаются. Однако,  ситуация меняется. Далеко не всегда потребителя новостной информации  устраивает подход « хорошие новости — это плохие новости».  Поэтому приверженцы метода конструктивной журналистики в подаче новостного  материала  описывают не только проблему, но и предлагают варианты ее решения, что, по оценкам медиа-экспертов, является более привлекательным.

Автор в статье предлагает  обзор  опубликованных  источников  по проблеме исследования. Статья выполнена  в рамках  исследовательской работы над магистерской диссертацией. Актуальность и новизна исследования не вызывают сомнения.

Статья может быть рекомендована к публикации.

Коренюшкина Светлана Ильинична, Доцент кафедры Менеджмента массовых коммуникаций СПбГУ, Кандидат философских наук, доцент, Санкт-Петербургский государственный университет

конструктивная журналистика, СМК, позитивная психология, конструктивные новости.

constructive journalism, mass communication, positive psychology, constructive news.

Смирнов Р.О. Предпосылки формирования «конструктивной журналистики» в новостных медиа // Век информации (Сетевое издание), 2019. Т.3 № 4(9) сентябрь 2019 https://doi.org/10.33941/age-info.com34(9)9

Smirnov R,  Preconditions for the formation of constructive journalism in the news media, Information age (online media), 2019, vol. 3, no. 4(9) https://doi.org/10.33941/age-info.com34(9)9

  В современном мире в большинстве журналистских текстов присутствует конфликт и негатив. Ежедневно аудитория СМК потребляет информацию о стрельбе, неравенстве, глобальном потеплении, войнах, распространении ядерного оружия и т.д.

Некоторые ученые объясняют обилие конфликта и негатива в новостных медиа естественными задачами журналиста и журналистики в целом. Кандидат филологических наук МГУ Лазутина Г. [3, 186] в качестве одной из ключевых задач журналиста рассматривает «разоблачение злоупотребления и проступков лиц, работающих во властных структурах общественного и частного сектора, добиваясь совершенствования системы общественного управления». Например, журналисты «Ленты.ру» [7] считают, что «в поисках правды каждый журналист может узнать о страшных вещах, связанных с влиятельными людьми, и настоящий журналист обязан сообщать о таких вещах читателям — это и есть наша работа», с чем сложно не согласиться.

В своей диссертации американский политический философ Карен Макинтайр [10, 30-34] в полной мере описывает традиционные цели журналистики. Они и объясняют, почему новости часто бывают негативными и основаны в основном на конфликтах. Среди этих целей — обязанность журналистов предупреждать общественность об угрозах.

Чарльз Банц [9, 106] в своей работе «News organizations: Conflict as a crafted cultural norm» описывает конфликт как нечто обыденное, ожидаемое и даже необходимое в работе журналиста. Медиатизация новостей зачастую происходит в конфликтном фрейме, что, по мнению Ч.Банца [9, 106], заставляет редакцию смотреть на окружающий их мир в таком же негативном ключе. Конфликт и негативность становятся еще одними новостными чертами — наряду с основополагающими понятностью, доступностью и актуальностью — которые выступают в качестве определяющих маркеров при идентификации заслуживающей внимания журналиста информации.

Хотя журналисты и вносят свой вклад в негативное искажение новости, они не являются единственной причиной массового распространения конфликтности в новостных материалах. В отличие от многих предшественников Марк Трасслер и Стюарт Сорока [17, 19] не стали заострять свое внимание на процессе создания новостных материалов и работе редакции в целом. Вместо этого они сконцентрировались на рассмотрении реципиентов СМК и обнаружили взаимосвязь между контентом, транслируемым определенными СМК, и запросом конкретной аудитории. В результате своего исследования М.Трасслер и С.Сорока пришли к выводу, что независимо от своих предпочтений, указанных в опросе, респонденты с большей вероятностью выберут негативный контент: 10,5% опрошенных выбрали новостные материалы с негативной окраской, 9,1% — с нейтральной, 8,5% — c позитивной.

Внедрение цифры в жизнь общества стало источником нового явления в развитии СМК – глобальной персонификации информации. Ведущие компании в условиях появления огромного количества отличающихся друг от друга цифровых платформ непрерывно производят новые каналы коммуникации. Доктор филологических наук Вера Богуславская [2] в своей работе, посвященной цифровой трансформации СМК, определяет, что «общение сегодня “навязывается” во всех возможных точках контакта – чтобы привлечь, заинтересовать и удержать потребителя, заставить его “включиться в сообщество” и не разрушить его доверие». СМК сегодня становятся не только источником информации, но и одним из ключевых факторов, формирующих стратегию мышления.

Основоположник позитивной психологии Мартин Селигман [4, 27] в своей работе «Как научиться оптимизму» называет наш век – веком депрессии: «Сегодня мы находимся в центре эпидемии депрессии, которая уносит посредством самоубийств не меньше жизней, чем эпидемия СПИДа», с чем сложно не согласиться. Основной причиной данного явления, по мнению М.Селигмана [4, 11], выступает феномен «выученной беспомощности» — вызванной якобы неустранимыми неприятностями пассивности.

СМК, транслируя реципиентам в основном негативные новостные материалы, заставляют их чувствовать себя беспомощными перед лицом никак не решаемых и повсеместных мировых катастроф, терактов, войн и кризисов. С точки зрения М. Селигмана, чувство беспомощности способно менять образ мышления и формирует пессимистичную триаду: устойчивость плохого (постоянность причин своих неприятностей), универсальная генерализация плохого (проецирование проблем в одной сфере жизни на другие) и внутренняя персонализация плохого (обвинение только себя в неудачах). Одним из результатов такой реальности становится усталость от сострадания или общество, «уставшее от неослабевающего освещения человеческой трагедии» [12].

Согласно концепции С.Хилгартнера и Ч.Л.Боска [6, 73-94] социальная проблема исследуется в качестве «предполагаемого условия или предполагаемой ситуации, на которое или которую “наклеивается ярлык” проблемы на аренах публичного дискурса и действия». В отличие от исторического подхода концепция арен делает акцент на конкуренции: «предполагается, что общественное внимание является дефицитным ресурсом, распределяемым посредством конкуренции в системе публичных арен», с чем, безусловно, можно согласиться. Проблему, с точки зрения С.Хилгартнера и Ч.Л.Боска [6], можно интерпретировать по-разному, а значит и реальность будет диктоваться исходя из выбранной интерпретации. «Вопрос о том, какая “реальность” доминирует в рамках публичного дискурса, имеет серьезное значение для будущего социальной проблемы, заинтересованных групп и политики».

Новизна требует сокращения повторяющихся и широко распространенных символов. Социальная проблема, которая постоянно эксплуатирует одни и те же символы, со временем оказывается под угрозой упадка. В этом случае функционеры вынуждены искать новые инструменты репрезентации драмы. При этом важно понимать, что снижение публичности проблемы не всегда является результатом ее решения. Это означает лишь то, что в силу ограниченной пропускной способности арен одна социальная проблема вытеснила другую – произошло насыщение: редакторы СМК решат, что публикаций по данной проблеме более чем достаточно. Например, проблема СПИДа в России не является сейчас темой всеобщего обсуждения и беспокойства, хотя ее актуальность все еще находится на высочайшем уровне: «Россия, по текущим оценкам ООН, занимает сегодня третье место в мире по числу новых заражений ВИЧ после двух африканских стран, Нигерии и ЮАР» [5].

Благодаря концепции «публичных арен» родилась теория «усталости сострадать» [12], разработанная американскими социологами К. Кинником, Д. Крэгманом и Г. Камероном. Предполагается, что каждый человек обладает определенным оптимальным уровнем эмпатии, находясь в рамках которого человек будет стремиться удовлетворить свое эмпатическое страдание через нацеленное на помощь поведение, а не посредствам уклонения. Если уровень эмпатии выходит за рамки оптимального, это может стать результатом поведения, нацеленного на избегание ситуации. В современном мире феномен «усталости сострадать» связывают чаще всего с чрезмерными новостными публикациями СМК о глобальных проблемах. Массовая медиатизация проблем часто происходит в драматичной форме с использованием личных историй жертв проблем, которые сопровождаются шокирующим видеорядом. «Насыщение информацией о социальных проблемах имеет предел, за которым эффект становится даже не нейтральным, а отрицательным, что вызывает эмоциональную перегрузку и изнеможение, а впоследствии — стратегии уклонения» [1, 41-52].

Большинство журналистов не осознают возможных негативных последствий своей деятельности. Доказательствами выступают исследования, проведенные Д.  Федоровой и И. Ясавеевым. В ходе их интервью журналисты казанских и республиканских телекомпаний и газет признавались: «Специфика нашей программы — слезы, кровь, трагедии, но мы знаем, что зрителю это нравится, люди смакуют сюжеты» [8, 55].

«В противовес ”выученной беспомощности” и ”усталости сострадать” возникает новая концепция — конструктивная журналистика» [9]. Шон Вуд, главный редактор первой газеты, специализирующейся на конструктивных материалах «Positive News», описывает подход конструктивной журналистики на TEDе [16] таким образом: «В журналистике возникает совершенно новая концепция, получившая название конструктивная журналистика или журналистика решений – она заключается в привнесении позитивных элементов в обычный материал, сохраняя при этом точность, правдивость, баланс сторон, где это необходимо, и критику, освещая новости в более позитивном ключе». Издание не столько медиатизирует проблемы, сколько нацелено на описание их решений.

Но важно понимать, что у многих редакций нет единого представления о том, чем же является «конструктивная журналистика». Поэтому академическому сообществу очень важно начать вести дискурс о новой концепции. В декабре 2015 года Школа журналистики при Университете прикладных наук Виндесхайма в Нидерландах включила конструктивную журналистику в свой учебный план. Более того, профессор журналистики Карен Макинтайр [13] в своей докторской диссертации, посвященной конструктивной журналистике и влиянию положительных эмоций и информации о решениях в новостях, сообщила, что многие журналисты из международных новостных изданий «The Guardian», «The Huffington Post», «Columbia Journalism Review» и «All Africa» обсуждают конструктивную журналистику на своих корпоративных собраниях. Но в силу того, что практикующие журналисты не используют единую терминологию, копцепцию «конструктивной журналистики» часто называют журналистикой решений, журналистикой влияния, контекстной журналистикой и др.

Стремясь объединить ключевые элементы конструктивной журналистики и сформулировать единую концепцию, Катрин Гилденстед немного меняет определение К. Макинтайр и определяет «конструктивную журналистику» как «новую форму журналистики, которая включает в себя использование методов позитивной психологии в новостных процессах, сохраняя при этом основные функции журналистики, для создания эффективного и объективного освещения событий» [11]. Целью и позитивной психологии, и конструктивной журналистики выступает улучшение индивидуального и общественного благосостояния через применение позитивной психологической практики в новостной работе.

Совершенно ясно, что новостная индустрия, и печатная, и телевизионная, борется с сокращающейся аудиторией и за рекламные прибыли [10]. Медиа-социолог Майкл Шудсон [15] подтвердил, что интерес людей к газетам, новостным журналам и программам на телевидении в настоящее время снижается. Одним из факторов данного снижения выступает публичное недовольство людей возросшим количеством негатива. Томас Паттерсон [14], профессор Гарвардского университета, в 2000 году провел национальный опрос, который был направлен на оценку привычек, интересов и предпочтений американцев, и обнаружил, что 84% респондентов считают новости депрессивными (в сравнении с 16%, которые воспринимают новости как нечто обнадеживающее), а 77%  — негативными (в сравнении с 23%, которые воспринимают новости как нечто позитивное).

Таким образом, сейчас мы являемся свидетелями таких глобальных процессов, как «уставшее от сострадания общество» и «выученная беспомощность», что приводит к снижению толерантности, доверия к другим людям, депрессии и беспомощности. Негатив в новостных материалах заставляет аудиторию чувствовать себя эмоционально менее стабильной и чаще опасаться потенциальных угроз по отношению к себе. Это ведет к желанию отказаться от нескончаемо продуцирующих конфликт и негатив в своих новостных материалах медиа, сокращая их вовлеченность, охват и посещаемость.