Кросс-культурные отношения Турции с регионами Азии и Европы / Cross-cultural relations of Turkey with the regions of Asia and Europe

С конца 19 века стало очевидно, что та форма европеизации, которую санкционировала власть в лице султана, в результате обернулась лишь ухудшением экономического состояния Турции. Предоставляемые европейскими странами многочисленные займы, абсолютное доминирование иностранного капитала в турецкой экономике привели к полной зависимости Османской империи от стран-заимодавцев. Поскольку государство было не в состоянии расплатиться с долгами, оно постепенно превращалась в полуколонию Запада, в первую очередь Англии и Франции.

Желая покончить с англо-французским диктатом, Османская империя решает сменить внешнеполитические ориентиры в пользу Германии. Последствием этого выбора стало выступление турок в годы Первой Мировой войны против стран Антанты. Однако подобное решение оказалось ошибочным – Османскую империю оккупировали страны-победительницы. Возможность превращения некогда сильной империи в придаток капиталистического мира побудила население к национально-освободительной борьбе под предводительством легендарного Мустафы Кемаля Ататюрка. Новоизбранный лидер был убеждён, что причина слабости страны кроется в её приверженности исламским догматам. Поэтому после провозглашения Турции республикой в 1923 г., а себя – президентом, он решает затеять самый решительный и бескомпромиссный в истории страны период вестернизации.

Прежде всего, Ататюрк ослабил влияние ислама на жизнь общества. В 1926 году Великое Национальное Собрание Турции (ВНСТ или парламент) приняло гражданский кодекс, который заменил собой шариат. А в 1928 г. исключило из конституции положение о том, что официальной религией в стране является ислам – Турция громогласно объявлялась светской республикой. Параллельно шло налаживание экономических связей с Европой. В 1924- 28 гг. были установлены дипломатические контакты с Англией, Францией, США. Особо дружественные отношения возобновились с Германией, которая заняла ведущее место в товарообороте страны. В 1932 г. Турция вступила в Лигу Наций, что ещё больше сблизило её с западным миром.

После смерти Ататюрка его политические наследники клялись следовать намеченным путём дальнейшей европеизации и модернизации. Однако геополитическая ситуация в мире изменилась, в результате вестернизаторы и традиционалисты попытались нащупать альтернативные пути развития. В годы Второй Мировой войны политика Турции была неоднозначной. Формально она соблюдала нейтралитет, на деле – очень умело лавировала между воюющими сторонами. Если вначале тайно поставляла Германии оружие и боеприпасы, то накануне разгрома немцев поспешно объявила ей войну, примкнув, таким образом, к числу победителей. Этот исторический факт обусловил дальнейшее сближение Турции с США, Англией и Францией.

Во-первых, Турция стала членом ООН. С 1952 года, в соответствии с доктриной Трумана и планом Маршалла, стала получать крупные кредиты и субсидии. В 1952 г. вступила в НАТО. Далее последовали включения в следующие международные организации: Международный валютный фонд (МВФ), Международный банк реконструкции и развития (МБРР), Генеральное соглашение по тарифам и торговле (ГАТТ). С 1964 г. Турция стала ассоциированным членом Европейского Союза (ЕС).

Однако приобщение к западной демократии отозвалось весьма неожиданным образом – возрождением в турецком обществе традиционных ценностей, в том числе религии. После Второй Мировой войны, когда в стране была введена многопартийная система, кроме учреждённой Ататюрком Народно-республиканской партии, появились и другие – в том числе исламского толка. В 1947 г. в стране вновь открылись медресе; разрешено было паломничество в Мекку; Коран, как и прежде, стали читать на арабском языке.

Турецкие исламисты нашли мощную финансовую поддержку своих начинаний в лице исламских стран Ближнего и Среднего Востока. Турция в очередной раз решила поступить прагматично и сблизиться с братьями по вере, которые к тому же являются крупнейшими в мире экспортёрами нефти. Огромное влияние на массовое сознание в турецком обществе оказала исламская революция 1979 г. в Иране. Турки отреагировали моментально – светская Турция поспешно вступила в Организацию Исламская Конференция (ОИК). Позднее, в 1996 г., когда премьер-министром стал Эрбакан, Турции даже удалось создать «мусульманскую восьмёрку» (Турция, Египет, Иран, Пакистан, Бангладеш, Индонезия, Малайзия, Нигерия). Мусульманские СМИ пустили слух о том, что турецкий премьер-министр работает над проектом «общего исламского рынка», «исламского НАТО» и «исламской ООН».

Сегодня, как отмечают некоторые исследователи турецкого вопроса, например Г. Старченков, в стране наблюдается усиление критики западной культуры. Ситуация усугубляется тем, что начало нового, ХХI века в политической жизни государства ознаменовано «ожидаемым сюрпризом». По итогам выборов 2002 г., впервые за всю историю существования Турецкой республики, к власти пришла исламистская Партия справедливости и развития, которая называет себя «партией умеренного ислама».

Тем самым, исследователи придерживаются самых разных точек зрения по поводу кросс-культурных взаимоотношений Турции с современным Западом. Вот лишь несколько противоположных точек зрения отечественных специалистов: «За два века ломки цивилизационной ориентации в Турции так и не произошло радикальной вестернизации»; «..современная Турция достаточно уверенно развивается по капиталистическому пути, причём динамика её развития (почти регулярные военные перевороты с последующим выходом на передний план парламентского демократизма) свидетельствует о том, что страна в целом достигла зрелости в процессе демократизации и трансформации»; «С одной стороны, наблюдается интерес к Западу и стремление стать полноправным его членом, с другой, активизируются происламские тенденции в общественном сознании»; «Ныне заметно усилилась критика западной культуры, которая упорно насаждается в ущерб национальной. Многие здравомыслящие люди требуют запретить пропаганду секса, насилия и убийств, распространяемых прозападными СМИ. Утверждается, что восхваление американского образа жизни совершенно неприемлемо для турецкого народа. В то же время даже правящая элита усердно изыскивает и возвращает к жизни давно забытые общетюркские праздничные дни».

Трудности с принятием однозначного решения в связи с антагонизмом европейского и азиатского путей развития (восточной и западной системами культур) сегодня осознают не только отечественные учёные, наблюдая за ситуацией со стороны, но и само турецкое общество – находясь в эпицентре событий. Тенденция последнего времени – демонстрация западными СМИ, а также модными современными режиссёрами сильнейших противоречий в образе жизни современного турка. Противоречий, зачастую предельно гиперболизированных. Создаётся впечатление, что с помощью образа Турции «лидеры мнений» решили реализовать метафору «столкновение цивилизаций».
Но даже если абстрагироваться от неоднозначных штампов, с которыми европейцы сегодня связывают единственную на Ближнем Востоке светскую страну, не ускользнут от внимания возможности разночтений её статуса в самом турецком обществе. Официальные СМИ Турции продолжают (по инерции, уже сорок лет подряд – с того самого дня, как Евросоюз дал намёк Турции на принятие её в свои ряды) активно пропагандировать сближение с Европой. В то же время, заметное потепление отношений с исламскими государствами (в частности, с Ираном) заставляет турок задуматься о другой перспективе – о возможности возвращения к истокам исламского ближневосточного общества.

Тем не менее, история двухсотлетней вестернизации не могла пройти для Турции бесследно. За это время политическая пропаганда и турецкая печать успели укрепить в сознании турок определённые стереотипы. «Уже в конце 18 века в Османской империи появились первые публикации, в которых отмечались преимущества государственных и военных структур европейских стран перед подобными же институтами Турции. В статьях и книгах анализировались причины её военных неудач, выдвигались предложения об изменении различных сторон жизнедеятельности государства. По сути, излагался первый проект реформ, положивший начало периоду, называемому в турецкой, американской и западноевропейской историографии «периодом вестернизации и модернизации».

Таким образом, Турции на протяжении двух столетий внушали мысль о её беспомощности. Страна, глядящая с надеждой, а порой и завистью на процветающие капиталистические государства Запада, воспринималась не иначе, как «больной человек Европы». Поэтому сейчас, как только появится возможность самоутвердиться на мировой арене, не прибегая к помощи пресловутых европейцев, Турция, скорее всего, с удовольствием это сделает.

Вероятно, турки не смогут (не захотят) уйти от особенностей своего менталитета. Согласно теориям межкультурной коммуникации турки и европейцы будут находиться по разные стороны баррикад, если дело дойдёт до необходимости сознательной культурной самоидентификации.

Турки как носители исламской восточной культуры с самого начала вестернизации (а особенно это проявилось накануне национально-освободительной войны, когда возникла опасность попасть под иго государств-колонизаторов) пытались противопоставить агрессивно насаждаемой западной цивилизации своё национальное культурное богатство. Бесспорно, Турции пришлось проглотить не одну горькую пилюлю, соглашаясь принять европейские нормы жизни, но, Ататюрк вынужден был спровоцировать мгновенные перемены в жизни страны. Сегодня же, когда в целом государство представляет собой достаточно стабильную, быстро развивающуюся страну с растущей долей ВВП на душу населения, с развитой инфраструктурой туризма, затянувшиеся переговоры с Евросоюзом могут быть восприняты как повод начать активные взаимодействия со своими ближневосточными соседями и, в конечном счёте, повернуть историю вспять, примкнув к государствам Ближнего Востока.

В качестве доказательства готовности турок к активным действиям ради признания их исламской культуры в Европе можно привести гражданскую позицию одного из турецких журналистов – Метина Гюра. В своих статьях он часто затрагивает проблему строительства мечетей в европейских странах. Журналист уверен, что активизация строительства связана с убеждённостью огромного количества турок в том, что «ислам должен господствовать над миром» и даже приводит в одной из статей слова некого германского исламиста: «То, что не сумели сделать в 17 веке турецкие войска под Веной, успешно проделали простые люди, отправившись из Анатолии зарабатывать себе на хлеб». Конечно, это вариант крайнего национализма и панисламизма, однако, тем не менее, весьма показательный.

Проанализируем как в современной турецкой прессе преподносится взаимодействие стереотипических по своей сути явлений «Восток» и «Запад» и соответствующих им «восточных» и «западных» ценностей. Важным для нас будет определить, с помощью каких концептов и средств выразительности создаются образы Востока и Запада, насколько стереотипно они прописываются в турецкой прессе.

Противопоставление Востока и Запада составляет архитектонику большого количества журналистских текстов газеты «Радикаль». В материале «Друзья Турции, враги Турции» автор выражает мнение о парадоксальности турецкой политики. Восток и Запад – на каком полюсе находятся друзья, на каком враги – не исключено, что турки делают выводы, исходя из зеркального отражения тех явлений, которые существуют на самом деле. В этом состоит стержневая идея статьи. При внимательном изучении данной публикации перед глазами читателя возникает следующая образная система: Запад – это бейсбол, который после окончания Второй Мировой Войны, после двух ядерных бомб, сброшенных на Японию, насаждается и в этой стране (бейсбол в данном случае преподносится как образ наглой и агрессивной экспансии Америки); Запад – это НАТО, и для всех, кто не является её членом, эта организация становится причиной внутри- и внешнеполитических конфликтов; Запад – это США, которые в любой момент могут бросить презрительный взгляд на Турцию, ведь, «в конце концов, турки – мусульмане».

Далее автор вводит образ Востока. Восток – это «древняя и богатая восточная цивилизация». И, к сожалению, это всё, что турецкое общество сегодня знает о Востоке. Турецкие ученые, преподаватели, представители творческой интеллигенции, сегодня их не привлекает Восток. Поскольку « нет ничего такого на Востоке, чему можно было бы у него поучиться», и он не востребован в мире настолько, насколько востребован Запад. Понятие «восточная цивилизация» в турецком обществе опустошается и обесценивается – а происходит это из-за того, что новое поколение в большинстве своём ориентируется на западные ценности.
В своей статье журналист не ограничивается пространными рассуждениями о судьбах востока и запада в условиях современной Турции; в конце он даже предлагает пути решения некоторых проблем: «В условиях, когда религия и государство разлагаются, важно суметь сохранить свободы и права человека, всеобщую мировую культуру, которая в результате западного воздействия воспринимается со всё возрастающей долей скепсиса»; «Турция не многим отличается от других стран, находящихся в зависимости от Запада…Отличительной чертой [от других зависимых от Америки стран] Турции могло бы стать отсутствие внутренних противоречий и приоритет мировых ценностей».

В тексте подчёркивается раболепие перед Западом (ни о каком сотрудничестве речи быть не может – Турция и Америка находятся в разных весовых категориях). Актуализируется проблема «утечки мозгов», поскольку реклама Запада играет с турецким обществом злую шутку. В итоге, автор высказывает ультиматум в адрес культурной политики своей страны: «…почему сферы наших интересов сосредоточены на Западе, раз Востока, как ни странно, турецкое общество просто не знает?»

Целью написания статьи «Европа, Средний Восток и Турция», как утверждает автор, было желание проанализировать отношение турецкого общества к политике европейских стран. По мнению журналиста, сегодня в Турции наблюдается значительное снижение интереса к Европе: «Не странно ли, что в стране, которая ложится и встаёт с именем Европейского Союза на устах, в стране, в центре политических разногласий которой постоянно находится ЕС, так мало интересуются тем, что в действительности происходит в Европе. На мой взгляд, это связано не с отсутствием у турок любопытства, а также не по причине их невежества; такова сознательная позиция турецкого общества. Потому что если мы внимательно посмотрим на европейскую политику, то увидим, что миф о беззаботной жизни [в Европе] развенчивается и всё вокруг приходит в упадок».

Если Европа показана, как деструктивная сила в мировой истории последних десятилетий, то исламский Восток – её жертва: «Что касается темы Ирака… тот, кто сопротивляется США, объявляется террористом…»

Автор статьи неожиданно уравновешивает понятия «современный Восток» и «современный Запад». В обоих случаях – перед нами «зло», уверен журналист. До сих пор Турции удавалось соблюдать нейтралитет. Но альтернативы вступления, как в «группу поддержки» Запада, так и в «группу поддержки» Востока, не вселяют надежды. И всё же, если из двух зол республике придётся выбирать меньшее, лучше предпочесть Западу Восток, поскольку, «вы увидите, что на арене истории от этого злополучного (дословно «грязного») союза [Европейского Союза] никто добра не увидит».

Журналист приходит к мысли о существовании двух типов обществ – мужского и женского. Турция – это культура, в которой доминирует мужское начало. Европа, Запад – напротив, общества женского типа. В первом случае больше инициативы, прав и свобод отводится мужчине; он становится негласным общественным и семейным лидером, центром, доминантой. Противоположным образом обстоят дела в обществе феминизированного типа – здесь законодательницей всех сторон жизни является женщина. Журналист утверждает, что решение проблемы сексуального насилия в каждой конкретной стране зависит как от типа общества, в котором она наблюдается, так и от степени табуированности тем, связанных с сексуальными отношениями. Если проанализировать вопрос, исходя из этого критерия, окажется, что разные степени табуированности (в Турции – высокая, в Европе – низкая) вновь свидетельствуют о некой противоположности восточных и западных систем ценностей.

Данная статья – гимн «светскости» Турции, попытка противопоставить турецкий республиканский уклад жизни (огромное количество прав и свобод) исламскому, в частности, аравийскому. Признаками последнего, по мнению автора, являются косность, обособленность от мира, неразвитость и т. д. То есть черты, которые едва ли подпадают под категорию «ценность», скорее это собирательные недостатки Востока. Поэтому непонятно, на каких основаниях автор проводит сравнение – как может противопоставлять положительным чертам одного государства отрицательные стороны другого. Некорректное сравнение повлекло за собой выводы, которые также представляются необоснованными, – например, заключение о том, что культуре Турции абсолютно чужды ценности исламского Востока.

Материал «Тот, кто делает больному укол» посвящён теме «умеренного ислама» — феномену, который чрезвычайно актуален для современной Турции (поскольку правящая партия позиционирует себя как «партию умеренного ислама»). В рассуждениях журналиста очевиден подтекст: не Америка ли – тот главный врач, который вооружился шприцом против «больного человека Европы». С темы политической гегемонии США автор переходит на вопрос о сущности самого «умеренного ислама», который для турок остаётся тайной за семью печатями: «Кто они, умеренные исламисты? Каково будет положение женщины в мире умеренного ислама? Сколько жён будет разрешено иметь мужчине? Будет ли женщине после смерти мужа переходить половина его имущества – в соответствии с тем, как это прописано в Коране? Получит ли муж право поднимать руку на изменившую ему жену? Заставят ли женщину прятаться под покрывалом?.. Кто ответит на все эти вопросы? США?»

Однако, есть в статье турецкого журналиста ещё один важный момент, на котором заостряется внимание читателя. По мнению автора, крайне важно осознать, где проходит грань, отделяющая ислам умеренный от ислама радикального: «Кто застрахует нас от перехода в радикальный ислам?» Это, по мнению журналиста, вопрос, стоящий перед современным турецким обществом крайне остро.

28 сентября 2008 года уже в издании «Хюрриет» был опубликован материал Эрсина Калкана «Новая звезда современных мусульман», который рассказывал о докторе Мустафае Черич. «Он не из тех религиозных деятелей, что мы привыкли видеть. Уважает Достоевского и Бакара Суреси. В то же время цитирует Бухари, Макса Вебера и Тойнби. На строгом совещании мусульманских богословов начинает свою речь остроумной шуткой: «Вы должны меня слушаться или же мы, муфтии, заставим вас это делать!»

Турецкий журналист Эрсин Калкан берёт интервью у Мустафы Черича как у человека, который имеет сильное влияние на интеллектуальные круги Турции. На вопрос о том, насколько Мустафа Черич современен в своём видении ислама, муфтий отвечает: «В соответствии с нашим учением в религии есть неизменяемые вещи, некие вечные истины. Однако они могут трактоваться и преподноситься по-разному. Это всё равно, что мы взяли бы воду и захотели привести её в разные состояния – лёд, газ. С религией дело обстоит точно так же. Существует одна единственная формула, которая, может видоизменяться в зависимости от среды и условий. Скажем, по мнению имама Эль-Матюриди (который жил в 10 веке в Самарканде и считался одним из главных мыслителей) наряду с видоизменениями этого рода огромное значение имеет разум. Сейчас всем нам становится очевидно, что в исламском мире догматы увеличивают своё давление, тогда как первостепенность ума, человеческого разума отходит на задний план. Нужно изменить такое положение вещей».

Из приведённой статьи мы видим, что образ «умеренного мусульманина» рисуется на страницах крайне правой газеты «Хюрриет» в радужных красках. С большой долей вероятности можно утверждать, что фигура боснийского имама вызовет симпатию у европеизированной части турецкого общества. Однако на жителей Центральной и Восточной Анатолии фигура сербского муфтия, вероятно, произведёт исключительно негативное впечатление. Турецкая республика – яркий пример пресловутой «страны контрастов», нормы жизни которой детерминированы географическим положением, степенью отдалённости от многонаселённых городов и туристических центров. Мегаполисы являются сегодня популяризаторами идей мультикультурализма и космополитизма. Жителей Стамбула, Анкары, Измира не удивишь эпатирующим творчеством художников-сюрреалистов, западной «альтернативной» музыкой, всевозможными перформансами, акциями и прочими продуктами европейской культуры. Что касается восточной Анатолии, то зачастую не у всех её жителей есть даже телевизор – чтобы иметь возможность посмотреть новости. Поэтому сложно дать оценку того, как воспринимается образ умеренного исламиста в обществе в целом. Однако если судить об этом по результатам последних выборов, на которых победила партия умеренного ислама, то можно предположить, что далеко не всё общество замечает уточнение «умеренный» в данном словосочетании. Журналист упоминает в своей статье, что боснийский муфтий пользуется популярностью в «интеллектуальных кругах Турции». Нет причин для того, чтобы мы могли сомневаться в этом. Восточные ценности в его сознании стоят на одной ступени с ценностями Запада и вызывают равновеликое уважение.

Тему синтеза восточных и западных ценностей на страницах газеты «Хюрриет» продолжил материал под названием «Турки и светскость». Его содержание сводится к следующему. Доктор Эллен Росскам, американский специалист по юго-восточной Европе, высказывает свою точку зрения о современном положении в турецком обществе. Учёный утверждает, что Турция преимущественно придерживается демократических ценностей, и в настоящее время нет никаких оснований для опасения роста экстремистских настроений и радикализма: «На конференции, посвященной проблеме исламофобии, Росскам сообщила, что такие термины, как «исламский радикализм» и «исламский экстремизм», неправомочно использовать по отношению к ситуации в сегодняшней Турции. Она призвала мировое сообщество внимательно относиться к тем номинациям, которые используются сегодня для характеристики политической обстановки в азиатских странах. Росскам уверена, что для того, чтобы дать адекватную оценку внутриполитической ситуации конкретного государства, необходимо учитывать особенности того или иного социума. Росскам убеждена, что ключевое слово, которым можно охарактеризовать культурные приоритеты турецкого общества, это «религиозность» (или «набожность»).

Провокационным явлением была расценена турками популяризация в начале 21 века посредством западных СМИ таких тем, как исламофобия, угнетённость женщины в исламском обществе, попытки отождествления мусульманства с терроризмом и экстремизмом. Подобная позиция турецкого общества связана с большим количеством информационных поводов, которое западный мир связал с проблемами ислама. Современное или, как его принято называть, актуальное искусство Запада сделало противоречия в мире исламской культуры своей излюбленной темой. Такие прецеденты, как карикатурный скандал, а также трансляция фильма «Фитнэ» голландского режиссёра Тео Ван Гога (впоследствии жестоко убитого неизвестным исламистом за оскорбление религиозных чувств) во всемирной Сети приобрели мировую значимость из-за того, что коснулись такой важной ценности Востока, как религия. Причём не просто заговорили о проблемах в культуре ислама, а попытались исказить и извратить их в самой жёсткой форме.

Характерна в этом смысле реакция турецких журналистов на короткометражный фильм под названием «Фитнэ»», созданный голландскими авторами Тео Ван Гогом (потомком известного художника Винсента Ван Гога) и Вилдерсом (ныне членом парламента Голландии). Представляется, что турецкая пресса не стремилась доводить конфликт до апогея, а, напротив, вынуждена была использовать цензуру во избежание столкновения цивилизаций и тотального разрыва с европейским сообществом. Однако и она откликнулась на творчество европейцев, как на кощунственную провокацию.

Другой важный межкультурный конфликт между Западом и Востоком, который привлёк внимание мировой общественности, — глобальный карикатурный скандал между исламом и европейской культурной традицией, базирующейся на свободе слова. Вспыхнул он в 2005-2006 годах и охватил практически все страны Европы и мусульманского Востока. Поводом для конфликта послужили карикатуры на пророка Мухаммеда, напечатанные в 2005 году в одной из датских газет.

Тысячи жителей Турции приняли участие в митингах против публикации в Европе карикатур на пророка Мохаммеда. Демонстранты жгли флаги Дании — страны, где впервые были напечатаны карикатуры, а также забросали камнями консульство Франции в Стамбуле. На Западном берегу Иордана сотни палестинцев вышли на демонстрации после того, как еврейские экстремисты сделали на одной из мечетей оскорбительные надписи. Глава Лиги арабских государств Амр Мусса призвал Запад и Восток к совместным усилиям, чтобы остановить конфликт вокруг карикатур. Турецкая пресса откликнулась на «карикатурное дело» рядом статей.

Несколько из тех, в которых карикатурный скандал рассматривается как повод для рассуждения о кросс-культурных столкновениях, мы попытаемся проанализировать.

В газете «Йени шафак» от 32.02.2006 вышел материал Меликшаха Утку «Запад играет с огнём». Журналист начинает статью рассуждениями о ценностях Запада. Анализируя, приходит к мысли о приоритете двух явлений для западного общества – прогресса и глобализации: «Запад играет с огнём. Запад утверждает, что верит только в две вещи: прогресс и глобализацию. Он считает, что на единственно возможном пути прогресса он справится с диалектикой, конкуренцией, борьбой, столкновениями и войнами. Цель глобализации, в свою очередь, – насаждение веры в то, что правота Запада во всём мире должна признаваться как священная». Демократия и капитализм, по мнению журналиста, не являются для западного человека ценностью, они давно перешли в разряд сугубо прикладных вещей.

Другим важным приоритетом западного мира автор считает индивидуализм: «Если судить по Западу, именно индивидуализм увеличивает благосостояние общества». Однако, как отмечает Меликшах Утку, подобный тип индивидуализма представляет потенциальную опасность для остального мира: «Запад полагает, что всегда будет впереди, и его религия всегда и везде будет иметь силу. Однако тот тип прогресса, который проповедует Запад, нуждается в конфликтной ситуации, – в том, чтобы в мире непременно присутствовала конкуренция. Для того чтобы развиваться, Западу необходим конфликт. Конфликтная обстановка нужна либо внутри – подобная той, что наблюдалась в период Второй Мировой и Холодной войн, либо за границами своей территории — как в период колониализма. Тезис «столкновение цивилизаций» – тезис, необходимый Западу».
Главный вывод, который делает журналист: успех американской политики заключается в том, что помимо миссии и ценностей у неё всегда есть необходимая питательная среда – мировой конфликт, столкновение цивилизаций. А когда его нет, Запад самостоятельно может его сконструировать. Отталкиваясь от несхожести своих и чужих ценностей, можно создать межкультурное столкновение. Запад давно это осознал, и с успехом осуществляет подобную тактику в азиатском регионе, почва которого идеально подходит для эскалации конфликтов: «Средний Восток, который не без мировой поддержки является генератором кризисов, и исламский мир, к которому традиционно питают ненависть, в этом смысле самые подходящие (для Запада) прикрытия».

Журналист акцентирует внимание на виртуозном выстраивании Западом глобальных межкультурных конфликтов. Причём даже если допустить, что Запад не является инициатором карикатурного скандала, очевидно, как ловко он может повернуть развитие ситуации в свою пользу: «Мне не столь важно, является или нет сама по себе история с карикатурами, высмеивающими нашего духовного лидера, нашего пророка, их заговором. Но то, как Запад использовал материалы этого скандала, как сумел спровоцировать столкновение и конфликт, не укладывается в голове у человека, который сегодня анализирует повестку дня…»
Завершает автор свой материал достаточно жёстко. Глядя на последние строки статьи, возникает ощущение, что он концентрирует политическую, экономическую, культурную, человеческую составляющие мусульманского мира в мощном ценностном ядре – в понятии ислама – и с азартом противопоставляет его Западу. Кроме того, в качестве безобидной фигуры речи выдаёт тезис о быстром распространении ислама и усилении его позиций на мировой арене: «Запад играет с огнём. Этот процесс доведёт до угрожающего состояния не только те страны и нации, на которых наведен прицел, но также и сам Запад, а впоследствии весь мир. Потому что Запад, глядя на нестабильную ситуацию в исламских странах, на экономическую политику их правительств, считает ислам легкой добычей. Однако нынешний ислам – не тот, что прежде (базирующийся на одной лишь географии). Ислам приблизился к самому сердцу Запада. Задеть за живое ислам означает нанести удар по Западу изнутри».

Другая статья, которая затрагивает тему карикатурного скандала и освещает эту проблему с точки зрения межкультурного взаимодействия Востока и Запада, была опубликована в газете «Радикаль» от 2.02.2006 под названием «Кризис достигает апогея». Лид статьи выглядит следующим образом: «Карикатуры на пророка Мухаммеда, опубликованные в Дании и Норвегии, распространяет французская и немецкая печать. Редакции газет заявляют: «В светском обществе не должно быть религиозных догматов. Есть такое право – оскорблять священные ценности».

Журналист знакомит читателя с реалиями западного мира: «Газета «Die Welt», опубликовавшая изображение Пророка с ручной гранатой вместо тюрбана на голове, и с лицом, на котором красуются зелёный месяц и звёздочка, утверждает, что это не приносит никакого вреда: «Демократия – это форма, которая поощряет свободу выражения. На Западе нет права игнорировать сатиру. Зато есть право порицать священные ценности».

Последний подзаголовок материала уже настроен на шуточый лад и, подстраиваясь под стилистику европейских газетчиков, дерзко и неожиданно автор бросает реплику: «Напугал-таки напоминанием о гранате» [видимо, c иронией, направленной теперь уже в отношении европейцев, автор вспоминает созданную ими карикатуру на пророка]. В самом абзаце речь идёт о последствиях карикатурного скандала для Европы, в частности, об «армии моджахедов», активизировавшейся в Ираке, о погромах и многочисленных акциях в европейских странах и даже о реакции на конфликт чеченского лидера Шамиля Басаева.

Главное столкновение в деле о карикатурном скандале проходит по линии «религиозные ценности – свобода слова». Во время интервью европейские газетчики раскрыли истинный мотив опубликования карикатур на пророка: «…в светском государстве необходимо уничтожать религиозные догматы». Другими словами, необходимо избавиться от ислама в Европе.

Следующим шагом европейской прессы стало опубликование карикатур сразу на нескольких священных фигур мировых религий. Опубликование европейскими газетами карикатур на Иисуса Христа и Святого Моисея с точки зрения восточного общества может быть расценено как свидетельство неполноценности, невежественности и аморальности мира Запада. Европейцы выразили кощунственное отношение к своим собственным духовным и нравственным ориентирам, к своим религии и культуре. И с этой точки зрения данный поворот конфликта вновь может быть рассмотрен с точки зрения Востока как духовная и нравственная победа над Западом.

Итак, сами по себе понятия «Восток» и «Запад» – некие архетипы, формировавшиеся в сознании человека на протяжении всей истории человеческого общества. Сегодня, в начале 21 века, мы являемся свидетелями интересного процесса: к устойчивому набору накопившихся за многие века образов, формирующих сущность понятий Восток и Запад, добавляются новые концепты.

Современная турецкая пресса отражает многообразие ценностей и концептов, которые связаны с понятиями «Восток» и «Запад». Так, с образом Запада турецкие журналисты отождествляют следующие ценности: свободу слова, демократию, глобализацию, массовую культуру, прогресс. Важную роль при восприятии этих концептов играет контекст, который может создавать как отрицательные, так и положительные смыслы.

Образ Востока на страницах турецкой прессы также неоднозначен. Он предстаёт перед нами то как «древняя и богатая восточная цивилизация», то в качестве «культуры пустыни». Что касается ценностей Востока, то, судя по ряду журналистских текстов, у него их только две: ислам и умеренный ислам.

Последний представляется самым ярким образом статей, освещающих культурную проблематику. Умеренный ислам – олицетворение синтеза восточных и западных ценностей: религии и демократии, строгости и разночтений, ограничений и свобод и т.д. В условиях современной Турции это идеальное решение для претворения в жизнь идеи толерантного имиджа страны, который не только принесёт ей популярность на международном уровне, но и позволит отстаивать собственные интересы. Доктрина умеренного ислама позволит Турции лавировать между Востоком и Западом (как она всегда это делала) на вполне законных основаниях. Однако скептически настроенные журналисты предупреждают: концепция умеренного ислама разработана Америкой и лоббирует интересы исключительно западного общества.

Подобно тому, как отечественные авторы выдвигают тезис уникальности России, сочетающей в себе черты Европы и Азии, турецкие журналисты утверждают то же самое относительно Турции. Вывод, к которому они склоняются: скорее всего, Турция – всё же Восток, но только совсем не похожий на Ближний или Средний. Турция – это специфический анатолийский Восток.

Тема культуры, вопросы межкультурного взаимодействия имеют огромный резонанс в турецком обществе. Турецкая пресса не пыталась спровоцировать оживление общественного мнения в связи с конфликтами, скорее, напротив, стремилась не разжигать межнациональную и межконфессиональную рознь во избежание столкновения цивилизаций и разрыва с европейским сообществом. Отождествление Геертом Вилдерсом (инициатором одного из конфликтов) Корана с сочинением Гитлера «Моя борьба» было расценено турецкими журналистами, как провокация. Авторы выразили своё негодование по поводу кощунственных действий европейцев и признали бедой европейского мира подобную форму свободы слова.