Освещение этноконфессиональных конфликтов в современной прессе Судана / Coverage of ethno-confessional conflicts in the modern press of Sudan

Введение

Этноконфессиональный конфликт – один из самых сложных с точки зрения освещения средствами массовой информации вид социального конфликта. При этом современная история – арабо-израильский конфликт, конфликты на Балканах и на Кавказе – доказывает, что проблема освещения такого неоднозначного и сложного явления в наши дни крайне актуальна. Перед журналистами в данной ситуации встает непростая задача: важно, с одной стороны, не навредить, не посеять чувство паники в обществе и не привести к усугублению ситуации, а с другой стороны, нужно стараться сохранять объективность подхода и доносить всю необходимую информацию до аудитории.

Усложняется положение журналистов в случае, если они вынуждены освещать конфликт внутри собственного государства или государства, на территории которого их СМИ ведет свою деятельность. В этом случае на манеру освещения будет влиять и характер взаимодействия СМИ с политической и культурной элитой, властями, и степень государственного регулирования СМИ в стране, и традиции, присущие журналистской практике в государстве.

Республика Судан, журналистике которой посвящено данное исследование, обладает обширным опытом в освещении этноконфессиональных конфликтов, с которыми стране пришлось столкнуться в недавнем прошлом. Они стали причиной гражданских войн и отделения в 2011 году части Судана в виде нового государства Южный Судан. Подход суданской журналистики к этому вопросу вызывает не только научный, но и практический интерес.

Новизна исследования обусловлена несколькими факторами. Во- первых, мы располагаем материалами, которые отражают положение суданской прессы на современном этапе: экспертными интервью, полученными в ходе экспедиции в Республику Судан в феврале 2015 года. Во- вторых, события, освещение которых представляет для нас интерес, произошли в недавнем прошлом, и опыт суданских журналистов в этом вопросе еще не был в достаточной степени изучен.

Исходя из этого, была сформулирована цель исследования – выявить особенности освещения этноконфессионального конфликта на юге страны в современной прессе Судана.

Для достижения цели в рамках исследования были поставлены следующие задачи:

• дать определение понятию этноконфессионального конфликта;
• изучить практику освещения средствами массовой информации

этноконфессиональных конфликтов;

• охарактеризовать систему СМИ Судана, изучить государственное

регулирование суданских СМИ;

• проанализировать особенности функционирования прессы Судана

и характер взаимодействия СМИ с политической властью;

• провести анализ материалов, посвященных освещению разных

аспектов этноконфессионального конфликта на юге Судана. Объектом исследования является пресса Судана.

Предметом исследования стало освещение этноконфессиональных конфликтов в современной прессе Судана.

Теоретико-методическую базу исследования составили труды отечественных и зарубежных авторов, в том числе И. В. Герасимова «История публицистики Судана», Е. А. Кудрова «Судан на перепутье: Война или мир?», И.Н. Блохина «Журналистика в мире национальных отношений: политичексое функционирование и профессиональное участие», А.В. Байчик, Ю.В. Курышевой, С.Б. Никонова «Международные стандарты профессиональной этики журналистов», Е. М. Травина «Этнокультурные и конфессиональные конфликты в современном мире», Абд аль-Мутталиба Садык Макки «Журналистика Судана. Конфликт между властью и ремеслом», Абд ар-Рахим Омар Мухи ад-Дина «Суданская журналистика между жаром власти и огнем владельцев компаний». В качестве основных методов исследования были использованы исторический метод, контент-анализ, сравнение и интервью.

Эмпирической базой исследования стали материалы суданских газет, в том числе изданий «аль-Интибаха» («Внимание»), «ас-Судани» («Суданец») и «Sudan Tribune», и экспертные интервью. Хронологические рамки исследования охватывают период с 2005 по 2015 год, включающий подписание Всеобъемлющего мирного соглашения между правительством Судана и Народно-освободительным движением Судана в январе 2005 года, референдум 2011 года, когда население Южного Судана проголосовало за отделение и создание нового государства, а также последующие территориальные споры между Республикой Судан и Республикой Южный Судан.

Структура работы обусловлена целью и задачами и состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Глава I. ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНЫЙ КОНФЛИКТ: ПОНЯТИЕ, ХАРАКТЕРИСТИКИ И ОСОБЕННОСТИ ОСВЕЩЕНИЯ

1.1 Понятие этноконфессионального конфликта и его характеристики

В научной традиции не сформировалось четкого подхода к понятию этноконфессионального конфликта. Большинство исследователей предпочитают говорить о видах политического или социального конфликта, в которых важные, а порой и главенствующие, роли играют религиозный и этнический факторы. Французский социолог и политолог Морис Дюверже рассматривал биологические, психологические, демографические, географические, общественно-экономические и культурные факторы при анализе различных форм политического конфликта.

Подобный подход используется и петербургскими исследователями под руководством доктора политических наук, профессора С. А. Ланцова. В пособии «Политическая конфликтология» авторы анализируют политический конфликт как социальный феномен, рассматривают типологию и динамику его развития, а также отдельно дают характеристику идеологическому, религиозному, этническому и психологическому факторам политических конфликтов. Конфликты, в которых доминируют религиозный и этнический фактор, авторы определяют как религиозный и этнополитический конфликт соответственно.

Понятие этноконфессионального конфликта связывают с таким понятием как межэтнический конфликт, подразумевая однако наличие религиозного фактора. И.Д.Звягельская в главе «Этноконфессиональные конфликты современности и подходы к их урегулированию» пособия «Конфликты на Востоке: этнические и конфессиональные» передает значение понятия этноконфессионального конфликта через понятие конфликта межэтнического: «Межэтнический конфликт, в котором на первый план выходят вопросы этнорелигиозной несовместимости и который в этом смысле обращен в прошлое с его религиозными войнами, изолированностью и культурной пестротой, тем не менее вписан в современную глобализирующуюся структуру международных отношений, выступающую реальной альтернативой обособленности». В свою очередь полным синонимом понятия межэтнического конфликта у И. Д. Звягельской выступает этнополитический конфликт.

Из этого можно сделать вывод, что этноконфессиональным можно считать этнополитический, или межэтнический, конфликт, в котором одну из основных ролей играет религиозный фактор.

Доктор политических наук, профессор В. А. Ачкасов дает следующее определение этнополитического конфликта:

Этнополитический конфликт – это разновидность социально- политического конфликта, субъекты которого идентифицируют себя и противоположную сторону в этнических категориях и содержанием которого является борьба за обладание политической властью вплоть до образования собственного национального государства.

Этнополитический конфликт определяется также как форма межгруппового конфликта, в котором группы с противоположными интересами различаются по этническому признаку. Кудряшова И. В. в свою очередь допускает, что конфликт может восприниматься как этнический только одной стороной:

Этнополитический конфликт – форма группового конфликта, в котором по крайней мере одна из вовлеченных сторон интерпретирует конфликт, его причины и потенциальные средства разрешения по линии реально существующего или предполагаемого этнического раскола.

Таким образом, можно определить этноконфессиональный конфликт как разновидность социально-политического конфликта, как минимум один из субъектов которого идентифицирует себя и противоположную сторону в этнических и конфессиональных категориях.

Стоит подчеркнуть, что в нашем представлении этноконфессиональный конфликт не исчерпывается наличием этнического и религиозного фактора. В этноконфессиональном конфликте важную роль могут играть идеологический фактор, экономический, политический, психологический и другие. При этом этнический и религиозный играют основную роль.

Предметом конфликта при этом могут быть территория, ресурсы, борьба за власть, экономические противоречия, культурное отторжение. Однако этноконфессиональный фактор выходит формально на первый план.

Важно отметить некоторые особенности этноконфессионального конфликта, о которых нужно помнить при работе с таким сложным явлением.

Во-первых, этноконфессиональный фактор способен в наивысшей степени консолидировать стороны конфликта. Это в свою очередь ведет к повышенной ожесточенности последнего, так как «выдвижение на первый план защиты этнических и конфессиональных интересов значительно сужает круг допустимых компромиссов для достижения согласия».

Американский теоретик-конфликтолог Джон Бертон отмечал, что в условиях угнетения, дискриминации и изоляции защита ценностей важна с точки зрения потребности личной безопасности и идентичности. Ценности в такой ситуации могут даже восприниматься в качестве потребностей, а их сохранение ведет к агрессивному или оборонительному поведению. Стоит отметить, что религиозные и этнические вопросы из-за своей сложности и неоднозначности часто вызывают острую реакцию и активную полемику даже в относительно спокойном обществе, где нет открытых конфликтов на данной почве. В условиях же конфликта, тем более этноконфессионального, подобные вопросы становятся искрой, из которой молниеносно разгорается пламя раздора. Поэтому при освещении межэтнических конфликтов журналистам стоит крайне осторожно использовать этнические и конфессиональные категории. Некомпетентность или неосторожность журналиста в таких условиях может спровоцировать непредвиденный виток агрессии и усиление конфронтации сторон.

Во-вторых, «религия в этнополитическом конфликте не является конфликтогенным фактором, а играет инструментальную роль. Она широко используется различными политическими силами для обоснования территориальных или иных претензий, для оправдания и подкрепления используемых насильственных методов. Именно политизация религии в конфликтном контексте может представлять дополнительную угрозу стабильности или затруднять поиски политических решений». Поэтому при рассмотрении этноконфессионального конфликта не стоит искать примеров столкновений, причиной которых послужили исключительно религиозные разногласия. Конфессиональными категориями обычно пользуются лидеры внутри каждой из противостоящих сторон конфликта, чтобы убедить в правильности и необходимости своих решений, обосновать свою стратегию и заручиться поддержкой как можно более широкого круга лиц. В отношении противоположной стороны конфликта подобные методы, как правило, не используются, и диалог между сторонами имеет более предметный характер: он строится на политических, экономических, территориальных категориях.

В-третьих, этноконфессиональный конфликт развивается во времени. Это явление динамично, а не статично. Изменяться могут цели сторон, их состав, численность, международная и внутренняя среда, в которой конфликт развивается. Социолог ЭлизаБоулдинг писала, что «конфликты можно рассматривать как движущиеся во времени к большей или меньшей подверженности урегулированию. Составляющая времени является принципиально важной. Со временем меняется социальный контекст, и с изменением контекста мерода конфликта». Важно подчеркнуть, что конфликт может развиваться в разных направлениях: как в сторону урегулирования, так и в сторону полной дестабилизации обстановки.

Постоянное изменение социального контекста имеет двойственную связь с работой средств массовой информации, освещающих конфликт. С одной стороны, журналисты должны чувствовать эти изменения, непрерывно их отслеживать и гибко на них реагировать, своевременно отражая ситуацию. А с другой стороны, журналисты своей деятельностью сами оказывают влияние на изменение социального контекста. В случае выбора журналистами грамотной стратегии освещения конфликта, последний может постепенно приближаться к урегулированию, выйти на путь мирного процесса разрешения. В ином же случае конфликт может только усилиться, обстановка еще сильнее дестабилизироваться, а диалог между сторонами может быть полностью нарушен. Именно поэтому для журналиста важно изучать практику освещения этноконфессиональных конфликтов и знакомиться с опытом работы коллег в условиях конфликта.

1.2 Особенности освещения этноконфессионального конфликта в мировой практике

Информационное сопровождение конфликта – направленное или спонтанное освещение в прессе значимых событий конфликтного противостояния. При этом аудитории СМИ дается информация о субъектах и предмете конфликта, о предполагаемых или реальных целях и намерениях соперничающих сторон, о реальных и вероятных последствиях конфликтного взаимодействия.

Говоря об освещении этноконфессиональных конфликтов, важно учитывать состояние аудитории, на которую и направлена деятельность СМИ. Люди, живущие в условиях конфликта, иначе воспринимают информацию о нем, нежели люди, наблюдающие за конфликтом со стороны.

С одной стороны, как отмечает М. С. Вершинин, освещение конфликтов в зарубежных странах дает большие возможности для манипулирования общественным мнением, так как большая часть населения не имеет практически никакого представления о сути происходящих событий. По этой причине люди не могут понять, что из предоставляемой информации является правдой, а что тенденциозной интерпретацией. В то время как освещение событий для местной аудитории отличается тем, что человек может получить информацию о происходящих событиях не только из СМИ, но и из других источников (межличностное общение, собственный опыт и т.д.).

С другой стороны, нельзя забывать, что люди, находящиеся территориально в непосредственной близости от развивающихся в рамках конфликта событий, даже имея дополнительные источники информации, не всегда могут трезво их оценивать. Здесь важную роль играет общее социальное беспокойство, характерное для периода конфликта. Социолог и психолог ГербертБлумер выделял три основные черты социального беспокойства, которым охвачено население в том числе в рамках этноконфессионального конфликта. Первая черта – это беспорядочный характер поведения, когда люди находятся в напряженном состоянии и чувствуют сильный позыв к какой-либо цели. Вторая черта – возбужденные чувства людей, которые способствуют распространению слухов и преувеличений. Третья черта – раздражительность и повышенная внушаемость людей, которая объясняет изменчивость человеческого внимания и готовность откликаться на новые стимулы и идеи.

Для журналиста крайне важно учитывать все эти особенности. Нужно осознавать, какой отклик получит тот или иной материал в условиях социального беспокойства. Ведь все три черты, выделенные Г. Блумером, свидетельствуют о ведомости аудитории. Она готова откликаться на идеи, то есть подвержена внушению и пропаганде, ее внимание изменчиво, не сконцентрировано на логичности или качестве информации. Более того, для самой аудитории характерно создавать мифы и преувеличения, а значит, и верить в них. Наконец, использование чувства беспокойства и позыва к цели может заставить людей не просто наблюдать за конфликтом, а принимать в нем активное участие, занимая какую-либо сторону. В таких условиях журналист должен очень аккуратно работать с информацией, осознавать цель своей деятельности, а также предвидеть возможные её последствия.

МихаилМельников, в прошлом аналитик и директор Центра экстремальной журналистики Союза журналистов России, кандидат политических наук, основываясь на собственных наблюдениях и положениях конфликтологии, спроектировал идеальную (позитивную) и реальную (негативную) модели информационного сопровождения конфликта.

По мнению М. Мельникова, идеальная (позитивная) модель включает следующие элементы:

1. воспроизведение(описание,показ,отражение)реальныхпроблем, вызвавших конфликт;
2. реалистичное отображение стадии конфликта (скрытая, поведенческая, постконфликтная, стадия возврата);
3. объективный образ сторон конфликта, отсутствие стереотипов;
4. полная ретроспектива конфликта с использованием альтернативных источников (исторический фон);

5. точное и полное информирование о конфликтных событиях;
6. воспроизводство всех реально существующих инициатив и шагов по урегулированию конфликта, поддержка социальных технологий редукции конфликта.

Для реальной (негативной) модели характерно:

1. воспроизводство мнимых проблем конфликта;
2. ложная трактовка стадии конфликта (непосредственное конфликтное взаимодействие замещается представлением о «борьбе идей» или драматизируется столкновение мнений, позиций; напряженность отношений выдается за враждебность или агрессию, конкуренты – за врагов);

3. ложный образ сторон конфликта, акцентированная негативная стереотипизация одной стороны и позитивная стереотипизация оппонента;
4. избирательная ретроспектива конфликта, отказ от использования альтернативных источников, обращение к псевдонаучным работам;
5. необъективное информирование о конфликтных событиях;
6. избирательное отражение инициатив, решений и действий оппонентов по урегулированию конфликта, поддержка намерений и шагов, направленных на эскалацию конфликта, на повышение «градуса» конфликта.

Данные модели представляют собой две крайности в ряду возможных стратегий освещения конфликта. По своей сути позитивная модель включает в себя те принципы, которым должен следовать журналист, если его цель не разжигание, а содействие урегулированию конфликта. Однако, соблюдение всех этих принципов на практике не представляется возможным: реальные проблемы, вызвавшие конфликт, не всегда находятся на поверхности; образ сторон в условиях конфликта обрастает мифами; точное и полной информирование о событиях затруднено, особенно, если речь идет о вооруженном конфликте. Именно поэтому негативную модель, которая представляет по своей сути нарушение всех принципов позитивной модели, М. Мельников называет «реальной». Не стоит забывать, что если негативная модель освещения применяется каждой из сторон конфликта, то как результат мы получаем поток противоречивой информации, взаимоисключающих фактов и диаметрально противоположных трактовок, разобраться в которых простым людям крайне сложно. Как результат, люди, подверженные социальному беспокойству, не могут докопаться до истины и принимают ту или иную сторону конфликта, что только усугубляет конфронтацию сторон и масштаб конфликта.

Отдельно хочется остановиться на некоторых пунктах моделей освещения конфликта, которые, на наш взгляд, требуют комментария.

Во-первых, это ложное или реалистичное отражение стадии конфликта. Чтобы понять, почему так важно верно оценить стадию, в которой находится конфликт, обратимся к схемам развития конфликта. Представить направленность конфликта можно в виде различных цепей. Например, звеньями, отражающими качество конфликтной ситуации являются: напряженность, несогласие, соперничество, спор, враждебность, агрессивность-насилие, война. Именно в таком порядке конфликт развивается от низшего уровня противостояния к высшему. Урегулирование конфликта возможно лишь благодаря последовательному переходу от одного этапа к другому – это характерная черта любой схемы-трансформации. Поэтому, с одной стороны, если журналисты будут говорить о напряженных отношениях сторон как о враждебных, то вскоре сами стороны именно так и будут воспринимать их, постепенно задумываясь о переходе к следующей, вооруженной стадии конфликта. Так СМИ станут сильнейшим катализатором в разжигании конфликта. С другой стороны, если СМИ создали в массовом сознании и сознании элитных групп, принимающих решения в сфере управления конфликтом, ложный образ союзников вместо реального образа противников, то решения относительно развития отношений будут приниматься, исходя из ложного посыла, а объективно существующие противоречия при этом не исчезнут и в конце концов проявят себя. Хотя бы одна из сторон конфликта будет к этому не готова, результатом чего станут неоправданные потери и дальнейшее обострение противостояний. Именно поэтому так важно для журналиста понять, на какой стадии развития находится конфликт и реалистично отображать эту стадию в ходе освещения.

Во-вторых, стоит обратить внимание на такой пункт как точное и полное информирование о конфликтных событиях. Нужно понимать, что у журналиста не всегда есть возможность наблюдать за всеми событиями конфликта, особенно если конфликт принял вооруженный характер.

Во время этноконфессионального конфликта в Югославии политическим руководством страны была введена жесточайшая военная цензура, объясняемая требованиями военного времени. Журналисту, приехавшему в Югославию, для работы нужна была аккредитация военного пресс-центра. Любая съемка требовала специального разрешения, официально съемки были разрешены только в трех местах Белграда в течение четырех часов в день. Невыполнение инструкций строго каралось. Журналистам советовали также избегать съемки улиц общим планом, чтобы не демонстрировать отдельные здания на местности. Все материалы, отснятые журналистами, просматривались местными властя могли просто запретить передавать их в эфир.

В свою очередь югославские СМИ не имели возможности широко и полно освещать события конфликта, так как большинство ретрансляторов были разрушены авиаударами альянса. О технических сбоях и проблемах, которые характерны для вооруженной стадии конфликта, также не следует забывать.

Наконец, зачастую во время освещения вооруженной стадии этноконфессионального конфликта перед журналистами встает вопрос об этической стороне своей работы.

Говоря о чеченской войне, журналист, политолог, бывший президент телекомпании НТВ Игорь Малашенко рассуждал: «Мы прекрасно знали, что к «синхронам» людей, которые непосредственно вовлечены в кровавый конфликт, надо относиться очень осторожно, потому что это очень эмоционально заряженные выступления, часто несущие не так много информации, но создающие колоссальное эмоциональное напряжение. Какой уровень насилия показывать на телеэкране? Как показывать жертвы конфликта? Трупы так показывать? С одной стороны, этого нельзя не демонстрировать, особенно когда это превращается в чудовищную проблему, когда тела жертв лежат на улицах Грозного неделями, с другой стороны, мы прекрасно понимаем, что это ведет к некоторому одеревенению нашей аудитории, когда публика становится настолько бесчувственной, что каждую новую долю насилия она воспринимает все спокойнее».

Проблема освещения средствами массовой информации насилия, конечно, острее встает перед телевизионными журналистами. Однако и пресса часто сталкивается с вопросом этичности размещения тех или иных фотографий, иллюстрирующих последствия столкновений в ходе конфликта, а также с проблемой публикации репортажей, которые порой бывают очень откровенны в силу влияния реалий войны на самого журналиста. С одной стороны, сцены насилия, передаваемые СМИ, могут только усилить конфронтацию сторон и усугубить конфликт, а с другой, как заметил И. Малашенко, демонстрация подобных сцен ведет к «одеревенению аудитории».

Таким образом, можно сделать вывод о том, что в силу различных причин точное и полное информирование о событиях конфликта не только не возможно, но может оказаться лишним.

Остальные пункты моделей М. Мельникова, на наш взгляд, понятны и логичны, поэтому не требуют отдельного развернутого пояснения. Общий комментарий был представлен ранее.

Говоря об освещении этноконфессиональных конфликтов, стоит упомянуть об основных ошибках, допускаемых журналистами, работающими со столь сложными явлениями.

Г. В. Кожевникова, историк, правозащитник и основатель информационно-аналитического центра «СОВА», после нескольких лет систематичного мониторинга языка вражды в СМИ выделила несколько наиболее типичных ошибок журналистов, которые провоцируют эскалацию конфликта.

Во-первых, это журналистская небрежность, частный, но наиболее распространенный случаем которой является ничем не мотивированное упоминание этничности при описании криминальных эпизодов21. Журналист порой не отдает себе отчета в том, что постоянное обращение к этническим категориям, особенно в условиях существующего конфликта, ведет его развитию. Если этнический фактор в конкретном случае не играет важной роли (например, в случае с отдельным криминальным происшествием), то лучше отказаться от его освещения, чтобы не провоцировать не относящийся к этому конкретному случаю, но существующий в обществе конфликт.

Во-вторых, это некорректный заголовок или анонс. Специалисты информационно-аналитического центра отмечают, что «и заголовок, и анонс – это не только журналистика, но и реклама. У них соответствующие задачи и цели – привлечь и удержать внимание зрителей или читателей. И зачастую одна-две некорректных, но ярких фразы запоминаются сильнее, чем вся работа журналиста». Поэтому авторам стоит уделить особое внимание заголовку: скандальная фраза, скорее всего, привлечет внимание к статье, но не всегда это будет положительное внимание. Для отдельных этнических или конфессиональных групп людей скандальный заголовок может стать оскорбительным.

В-третьих, злоупотребление статистическими данными и экспертным мнением. Количественные показатели являются весомым аргументом в статье, помогают подкрепить даже сомнительные утверждения. Однако часто журналист не может грамотно воспользоваться статистикой: сделать верные выводы и учесть все нюансы, которые сопутствуют статистическому анализу. Подобным образом обстоят дела с экспертным мнением. Кроме того, что порой журналисты могут выбирать не совсем компетентного в определенном вопросе специалиста в качестве эксперта, а также опираться на мнение только одного человека, иногда сотрудники СМИ забывают о том, что любая информация должна быть осмыслена и верно истолкована. Даже два компетентных в своей области эксперта могут пустить журналиста по различным ложным путям в случае наличия у них подобной цели. Поэтому авторам стоит быть крайне внимательным при работе как с цифрами, так и с экспертами, критически подходить к осмыслению полученной информации и стараться избегать поверхностных суждений и выводов.

В-четвертых, смешение социальной проблематики и этнической риторики. Исследователям центра «СОВА» часто приходилось сталкиваться с тем, «как огромные социальные, криминальные и тому подобные проблемы, существующие в России, обсуждаются исключительно в рамках этнической или конфессиональной терминологии». Это связано отчасти с первой выделенной типичной для журналиста ошибкой, однако имеет более широкий масштаб.

Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что без журналистских ошибок сложно представить освещение этноконфессионального конфликта, и тем более нельзя воплотить в жизнь позитивную модель информационного сопровождения конфликта. А предсказать последствия выбранной средствами массовой информации политики в такой ситуации оказывается очень сложной задачей. Поэтому порой стороны конфликта прибегают к политике тотального контроля информационного потока или даже замалчивания информации о конфликте.

Некоторые исследователи считают такой подход обоснованным. Р. В. Бекуров в докладе ««Информационный вакуум» как возможный механизм урегулирования локальных и региональных конфликтов» утверждает, что информация о конфликте может не только не представлять какой-либо ценности, но и быть опасной: «С чего начался осетино-ингушский конфликт 1992 года? С банальной «утки» о том, что Закон о реабилитации репрессированных народов дает им полные основания на захват территории соседней республики. С другой стороны, в 1981 году, когда подобные столкновения имели место в Пригородном районе г. Орджоникидзе (г. Владикавказ), отсутствие информации явилось одной из причин быстрого завершения противостояния двух сторон».

Более того, если Закон «О реабилитации репрессированных народов», принятый 26 апреля 1991., и ускорил эскалацию напряженности в осетино- ингушских отношениях, то несколько провокационных статей о событиях октября – ноября 1992 г. на территории Пригородного района Северной Осетии, такие как «Новые жертвы в Пригородном районе Северной Осетии» («Известия» от 6 августа 1993 г.), «Война и мир Пригородного района Северной Осетии. Переговоры прерваны» («Известия» от 20–29 января 1994 г.) усилили ксенофобию и межэтническую напряженность в регионе. И. Дементьева, автор материалов, отстаивая право ингушского народа на мирную жизнь на территории Северной Осетии, используя термины «гетто», «фильтрационный лагерь» и говоря о жертвах только ингушской стороны, либо не понимала сути происходящего, либо сознательно использовала полуправду, ориентированную на демобилизацию российских властей и общественности.

Именно подобная практика заставляет отказываться от предоставления журналистам полной свободы в освещении этноконфессиональных конфликтов.

Денис Мюррей, журналист БиБиСи (BBC), освещавший долгое время этноконфессиональный конфликт в Северной Ирландии, в статье «Репортажи о ведении переговоров и формирование общественного мнения: опыт Северной Ирландии « говорит о том, что в 1970-х годах в Северной Ирландии бытовало мнение, что никаких неприятностей не было бы, если бы журналисты не распространяли их по ТВ. Такая точка зрения достигла своего апогея, когда Маргарет Тэтчер, в то время премьер-министр Великобритании, сделала свое известное замечание о «кислороде гласности», которое в конечном счете привело к «ограничениям вещания» или, иначе говоря, к фактической цензуре.

Сам Д.Мюррей с такой точкой зрения не согласен, однако опыт Северной Ирландии доказывает, что ограничение свободы СМИ во время этноконфессиональных конфликтов – одна из возможных стратегий, поддерживаемых и обществом, и властью.

В рамках данной главы нашего исследования важно также обратить внимание на правовые основы деятельности журналиста в условиях конфликта. Кроме законов государств, на территории которых разворачивается конфликт, к таковым относятся правовые нормы международных институтов различных уровней, этика журналиста, а также самоцензура и цензура СМИ в период тех или иных противоречий.

Однако нужно отметить, что в большинстве международных конвенций и соглашений отмечается обязательное подчинение СМИ законам государства, на территории которого производится сбор и распространение информации. Поэтому в итоге законы государства, включающие в себя возможность введения цензуры на определенных стадиях конфликта, и журналистская этика являются основными действующими нормами, регулирующими деятельность СМИ в период этноконфессионального конфликта.

Ряд международных документов провозглашает право на свободу слова в целом, но не регулирует освещение этноконфессиональных конфликтов в частности. К таким документам можно отнести Всеобщую декларацию прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах, Африканскую хартию прав человека и народов, Американскую конвенцию по правам человека, Декларацию о расе и расовых предрассудках, Европейскую конвенцию по правам человека, Хельсинкский заключительный акт. Вместе с утверждением, например, Международным пактом о гражданских и политических правах «права на свободное выражение своего мнения», которое включает в себя свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения, или иными способами по своему выбору, данные документы определяют основания для установления цензуры, такие как защита прав других людей, охрана государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения, противодействие национальной, расовой или религиозной ненависти в виде подстрекательства к дискриминации, вражде и насилию, запрет пропаганды войны, особые ситуации – чрезвычайное и военное положение. Следует также напомнить, что данные международные документы действуют только на территории тех стран, которые их ратифицировали, а также носят скорее декларативно-рекомендательный характер: назначение их чаще в предостережении, нежели в запрете.

Дополнительные протоколы к ним. Однако эти документы касаются журналиста как лица, находящегося под защитой в вооруженных конфликтах. Вопросы политики освещения конфликта подобные документы не затрагивают.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что этноконфессиональный конфликт — это очень сложное социально-политическое явление, которое не исчерпывается лишь религиозным и этническим факторами, однако последние способны в наивысшей степени консолидировать стороны конфликта, сделать конфликт ожесточенным и трудноразрешимым. Как и любой конфликт, этноконфессиональный развивается во времени и для журналиста крайне важно понимать, какая стадия конфликта в данный момент ему присуща. Полное и объективное освещение этноконфессионального конфликта на практике практически не возможно, а порой оно только усиливает конфронтацию сторон. Поэтому работникам СМИ следует тщательно обдумывать стратегию освещения и стараться не совершать ошибок, которые могут привести к эскалации конфликта. На практике в период развития этноконфессионального конфликта власти государств, на территории которых он складывается, зачастую применяют цензурирование по отношению к СМИ, что обычно не противоречит международным правовым нормам. Наряду с этим журналист, освещающий столь сложное явление всегда должен руководствоваться принципами профессиональной этики и самоцензуры.

Глава II. СИСТЕМА СМИ СУДАНА: ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ, ГОСУДАРСТВЕННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ И ОТНОШЕНИЯ С ВЛАСТЯМИ

2.1 Система СМИ Судана и государственное регулирование суданских СМИ

Система средств массовой информации Республики Судан представляет собой развитый механизм производства и распространения информации. Она включает в себя как традиционные формы: прессу, радио и телевидение, так и современные, которые напрямую связаны с сетью Интернет.

Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Судан в России, Омер Дахаб Фадл Мохамед, в интервью информационно-образовательному порталу «1 линия» охарактеризовал суданскую систему СМИ как активно развивающуюся на международных принципах журналистской этики. По его словам, журналистика основывается на свободе самовыражения в рамках национальных законов и конституции, а ее традиции заслуживают большого внимания.

Первым средством массовой информации в Судане считается бюллетень «Газита суданийа», известный также как «ал-Джарида ас-суданийа» («Суданская газета»). Издание выпускалось английской администрацией в Судане и было нацелено на обслуживание колонизаторов, а не суданской аудитории. Первый номер, содержавший текст договора о кондоминиуме, вышел 7 марта 1899 года.

Первой суданской газетой на арабском языке стало издание «ас-Судан» («Судан»), появившееся в 1903 году. Однако во главе его стояли египетские издатели, ливанцы по происхождению – Йакуб Сарруф и Шахин Макариос. Первой же по-настоящему суданской газетой, во главе которой стояли суданцы, стало издание «Хадарат ас-Судан» («Культура Судана»). Оно увидело свет 28 февраля 1919 года.

В 1946 году в Судане появилась организация журналистов, которая представляла собой добровольное объединение, члены которого ратовали за смягчение контроля над прессой. Результатом деятельности организации стала отмена монополии административного секретаря на предоставление лицензий на открытие изданий и создание консультативного совета, в состав которого входил.

На данный момент в Судане существует Союз журналистов, состоящий из 3000 членов. Основными задачами Союза являются защита прав журналистов, их профессиональная переподготовка и повышение квалификации. В мае 2007 г. в стране появилась альтернативная организация «Суданская группа солидарности журналистов» (Soudanese Solidarity Journalism Group) в ответ на приостановку деятельности газеты «ас-Судани» («Суданец») и арест ее главного редактора и издателя. У этой группы отсутствует формальная организационная база, она не зарегистрирована в государственных органах, однако ей удалось «преподнести урок коллективного отстаивания профессиональных и гражданских интересов».

В Судане организована деятельность двух информационных агентств. Старейшее информагентство Sudan News Agency (SUNA) было создано в 1970 г. В настоящее время агентство занимается сбором текстовой, аудио- и видеоинформации в Судане и за его пределами, ее обработкой и распространением готовых новостей на трех языках: арабском, английском и французском, – на территории страны и за рубежом. Директор SUNA назначается Министерством информации.

В 2002 г. в Судане было создано второе информационное агентство – Sudan Media Centre (SMC), которое позиционирует себя как независимое, однако, как и SUNA, придерживается проправительственного курса.

Радиовещание в стране началось еще в 1940 г., когда было создана первая радиостанция в одном из районов столицы – Омдурмане, получившая соответствующее название «Радио Омдурмана». Постепенно в Судане начали развиваться региональные радиостанции (в Джубе, Эль-Обейде, Атбаре, Вад-Медани, Кессале и др.).

Суданская телевизионная служба была образована в 1962 г. при содействии Германии.

В 2002 г. государственное «Радио Омдурман» и Государственное Телевидение были преобразованы в Суданскую теле-радио корпорацию (Sudan Radio and Television Corporation – SRTC). Министерство информации назначает членов Совета директоров SRTC. Подача политических новостей носит проправительственный характер. Программы тщательно контролируются государственными структурами. Наибольшей популярностью среди населения пользуются музыкальные, спортивные и культурные передачи.

Кроме государственных телевизионного и радиоканала в Судане действуют частные станции: спутниковые телеканалы Al-Shuruq, Blue Nile TV, Omdurman В последние годы в Судане активно развиваются интернет-СМИ. До сих пор доступ к интернету имеет очень ограниченное число суданцев (в основном это жители столицы – города Хартум), однако постепенно оно увеличивается.

Наиболее популярными являются следующие интернет-ресурсы:

1. www.sudantribune.com, редакция которого находится во Франции;
2. www.suna-sd.net –интернет-портал Суданского информационного агентства;
3. www.ashorooq.net – электронная версия телеканала «Аш-шурук»;
4. www.smc.sd – сайт Суданского медиа-центра;
5. www.sudan.net – проправительственный ресурс, публикующий, в том числе, и сообщения российских информагентств.

Однако наиболее влиятельным типом СМИ в Судане на данный момент остается печатная пресса, которая и стала объектом нашего исследования, в связи с чем мы подробнее остановимся на ее описании.

Газеты не соперничают с телевидением и радио благодаря своему разнообразию и относительной свободе. С интернетом пресса соперничает, так как почти все газеты имеют бесплатную электронную версию. Однако здесь стоит отметить, что, во-первых, доступ к интернету имеет пока ограниченный процент жителей Судана, а во-вторых, не все материалы, публикуемые в газете, выходят на сайте. Интернетом в основном пользуется молодежь, которая почти не интересуется политикой и находит большое количество источников информации о поп-музыке и искусстве в сети.

В настоящее время в Судане выходит 26 газет на арабском языке, 1 на английском, 2 экономических издания, 7 спортивных газет, 10 развлекательных изданий. Сведения об этом были получены в ходе экспертных интервью с директором и главным редактором информационного агентства SMC в феврале 2015 года. Эти данные о количестве изданий заметно разнятся с данными, представленными в монографии И. В. Герасимова «История публицистики Судана» 2011 года. И. В. Герасимов, ссылаясь на итоговый доклад наблюдателей из Евросоюза, освещавших выборы 2010 г., приводит следующие данные: «в стране выпускается 47 газет на арабском языке и 5 на английском». Таким образом, можно увидеть, что за последние 5 лет общее количество изданий сократилось почти вдвое.

Заметно сократились за последние несколько лет и тиражи газет. Тираж самой популярной газеты «ал-Интибаха» на начало 2015 года не превышал 40 тыс. экземпляров, а общий ежедневный тираж всех газет составлял около 100 тыс. экземпляров. Для сравнения, в лучшие для печатной прессы времена (1960-1970-е гг.) суммарный тираж только двух газет «ал-Айам» и «ас- Сахафа» достигал 200 тыс. экземпляров.

Сокращения тиражей изданий, а также их количества связаны отчасти с высокими государственными сборами на печать и импортную бумагу, отчасти с постепенным распространением Интернета, отчасти со строгим государственным регулированием СМИ.

Однако при этом в сравнении с другими типами СМИ газеты сохраняют плюрализм взглядов. Разные издания отражают мнения разных политических партий: «ар-Рай аль-Ам» («Общественное мнение») отражает мнение правящей партии Национальный Конгресс, «Саут аль-Умма» – партии «аль- Умма», «аль-Майдан» – суданских коммунистов и др. Популярными независимыми изданиями остаются: «Ахбар аль-Йаум» («Новости дня»), «ал- Айям» («Дни»), «Ахир лахза» («В последний момент»).

Стоит отметить, что в Судане нет полностью государственных газет. Все издания делятся на партийные и частные. Именно газеты, поддерживающие политику правящей партии, и считаются среди населения государственными, хотя, строго говоря, таковыми не являются. Некоторое влияние на степень свободы редакции оказывает также государственное субсидирование, которое при этом помогает газете существовать.

Стандартный формат большинства изданий – А2. В среднем, издание содержит от 12 до 16 страниц. Значительная часть печатной площади отводится под рекламу, которая является важным источником дохода для большинства газет.

Спектр тем, освещаемых суданской прессой, довольно широк. Материалы газет посвящены вопросам внутренней и, реже, внешней политики, экономики, социальной сферы, культуры, спорта. В последнее время особенно популярны среди читателей развлекательная и спортивная рубрики. Практически ни один номер газеты не обходится без карикатур и зарисовок, что является отличительной чертой журналистики арабских стран.

Распространение прессы осуществляется по двум основным каналам: через газетные киоски и в офисах. Существует также система подписки на издания, но в условиях страны это не самый удобный, а потому и самый непопулярный способ получения газет. В суданских домах нет почтовых ящиков, поэтому, чтобы выписать газету, нужно арендовать ячейку на почте, куда и она и будет приходить, что связано с дополнительными затратами.

Важно отметить также, что один экземпляр газеты обычно проходит через несколько рук: его либо покупают вскладчину на несколько человек, либо передают после прочтения, либо даже перепродают. Это доказывает, с одной стороны, что из-за цены пресса доступна далеко не каждому, а с другой стороны, что интерес к ней очень высок со стороны всех слоев населения. Последнее объясняет, почему власть в Судане уделяет особое внимание вопросам прессы и ее регулирования.

Деятельность СМИ, в том числе и печатных, регламентируется Положением о прессе и публикации, принятым в 2009 году.

Согласно Положению о прессе и публикации, журналистом может быть человек, который сдал специальный экзамен и получил лицензию. Журналисты должны быть зарегистрированы в специальном реестре Союза суданских журналистов. Редактором может быть человек старше 35 лет, проработавший в журналистике не меньше 10 лет и имеющий диплом выпускника университета, и не может быть человек, осужденный за совершение преступлений, связанных с нравственной распущенностью.

В суданском законе о печати говорится о том, что журналист не должен подвергаться какому-либо давлению при выполнении им профессиональных обязанностей, а также зафиксировано право журналиста на неразглашение источников информации, что соответствует демократическим принципам современной журналистики.

В законе заложены принципы свободы и независимости прессы: «Деятельность печатных изданий осуществляется свободно и независимо, в соответствии с Конституцией и Законом, с учетом общественного интереса и прав других лиц и их личной жизни, без ущерба для моральных норм»47. Однако здесь же утверждается первостепенность Закона о национальной безопасности и Уголовного кодекса над Положением о прессе и публикации, что ставит журналиста в прямую зависимость от чиновников службы Национальной безопасности.

Положение о прессе и публикации регулирует работу журналиста. В частности, закон запрещает журналистам публиковать информацию, касающуюся национальной безопасности, передвижения вооруженных сил, военных планов и операций, из каких-либо источников, кроме официальных. По этой причине информация о конфликтах в нестабильных районах Судана по большей части подается во всех газетах односторонне, со слов представителей военного ведомства.

Соответствуют Международному пакту о гражданских и политических правах, который был ратифицирован Суданом 18 марта 1986 г., тезисы Положения о прессе, утверждающие, что журналисты своими материалами не должны провоцировать религиозную, этническую или расовую борьбу, насилие и беспорядки, а также провоцировать общественные волнения, распространяя информацию о негативных явлениях и криминальных новостях. Значение этих тезисов особенно велико в суданских условиях, ведь страну населяет большое число этносов.

Журналистам также запрещается комментировать расследования или судебные разбирательства до окончания процесса. Журналист должен уважать и защищать мораль, этику и религиозные ценности.

В Положении о прессе и публикации прописаны функции и полномочия Национального совета по прессе, который регулирует деятельность газет и других печатных изданий. Работа Совета находится под контролем главы государства, который назначает 6 из 21 члена его состава. 5 членов избираются Национальным советом из своего числа. В состав Совета по прессе входят также 8 представителей журналистов и 2 представителя владельцев изданий. Национальный совет по прессе имеет право выдавать лицензии на деятельность изданий, выносить предупреждения и выговоры, приостанавливать работу изданий без судебного разбирательства на срок до 3 дней, а также накладывать запрет на материал еще до его выхода.

Таким образом, мы можем сделать вывод о противоречивости Положения о прессе и публикации. С одной стороны, закон провозглашает принципы свободы и независимости прессы, а его положения в значительной мере соотносятся с основными международными нормами, касающимися прав и свобод человека, в том числе относительно доступа к получению и распространению информации, а с другой стороны, он утверждает первостепенность Закона о национальной безопасности и Уголовного кодекса над Положением о прессе и публикации, а также наделяет Совет по прессе широкими полномочиями и рычагами цензурирования.

2.2 Особенности функционирования прессы Судана и характер взаимодействия СМИ с политической властью

Функционирование суданской прессы определяется в основном государственно-правовым регулированием, характеристика которого была дана в предыдущем параграфе, а также сложившимися в журналистском деле традициями. В целом же принцип работы суданских СМИ мало отличается от общемировой практики.

В редакции крупной газеты «аль-Йаум ат-Тали» («Следующий день») работает около 30 человек в 7 отделах: новостном, политическом, аналитическом, экономическом, спортивном, отделе культуры и отделе «Разное». Главный редактор издания, Набиль Гали, имеет богатый опыт работы в журналистском деле, что является одним из условий занимаемой должности согласно Положению о прессе и публикации. В издании работает большое количество молодых специалистов.

Для создания более объективного, взвешенного и профессионального материала редакция привлекает к сотрудничеству специалистов, компетентных в различных вопросах, в качестве экспертов. Чаще всего это политики, которые разъясняют журналисту и читателю сложные, например, геополитические вопросы.

Кроме соблюдения правовых норм, для газет характерно следование неофициальным правилам, связанным скорее с нравственными традициями. Например, газета «аль-Йаум ат-Тали» («Следующий день») не публикует снимки террористической организации «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ), а также «откровенные», с точки зрения исламской традиции, снимки.

Основным принципом издания, по словам его главного редактора, является публикация правды без отражения позиции журналиста, конечно, в силу способности журналиста понять, что происходит.

Информационное агентство «Суданский медиа-центр» (SMC) ежедневно собирает важные новости внутри государства и за его пределами, обрабатывает их и распространяет среди редакций газет. SMC работает со всеми газетами на территории Судана.

Деятельность агентства не связана с долгосрочными темами. Сотрудники SMC не занимаются мониторингом отдельных тем, за исключением разве что предвыборных периодов и связанных с ними вопросов. Обычно же агентство работает только с короткими новостями.

В «Суданском медиа-центре» работает 40 журналистов, которые регулярно проходят курсы повышения квалификации, а также периодически направляются агентством на различные стажировки в стране и за рубежом. SMC представлен сетью корреспондентов во всех провинциях Судана, а также в соседних странах. Стоит подчеркнуть, что у SMC корреспонденты есть во всех, в том числе неспокойных районах страны, к которым относятся спорные регионы на юге государства. В свою очередь, суданские газеты подобными возможностями не обладают.

Рабочий график сотрудников агентства строится следующим образом. В 9:00 редакторы отделов собираются на утреннее совещание (планерку), во время которой проводится обзор суданской прессы, определяются основные направления работы на день (например, запланированные брифинги в МИДе, МВД и др.). До 15:00 – сбор и обработка информации. Журналисты работают с лентами зарубежных информационных агентств (в основном с арабоязычными), с поступающей в SMC информацией от политических партий, государственных и общественных структур, а также сами добывают информацию во время брифингов, пресс-конференций, различных мероприятий и выездов на место происшествий. Отдел по работе с электронными сайтами отслеживает интернет-публикации о Судане на сайтах по всему миру. После сбора информации, журналисты агентства занимаются ее обработкой и создают новости для суданских СМИ. Все готовые новости по внутренней сети поступают к главному редактору, за которым остается последнее слово относительно формы и содержания материалов. После проверки редактором новости распространяются среди редакций суданских СМИ.

Правила написания материалов для SMC описаны в специальной редакционной инструкции. Её положения в основном касаются стиля написания материалов, основных жанров, используемых журналистами агентства. Инструкция также содержит правила написания заголовка, лида и основной части новостной заметки.

Внутриредакционная инструкция «Суданского медиа-центра» также отчасти выполняет роль редакционного устава. Так в ней прописаны основные функции журналиста SMC:

1. предоставление информации о событиях, вопросах или проблемах, которые волнуют общественное мнение;
2. объяснение и интерпретация ежедневных новостей и предоставление комментариев;
3. образование читателей за счет публикации различной информации, исторических фактов;
4. идейно-политическое ориентирование и публикация информации о политике правительства и различных партий, их позиций по социальным вопросам;
5. идеологическая помощь в рамках распространения идей и философии, а также защиты от противников и конкурентов;
6. мобилизация людей для того, чтобы служить определенному политическому или социальному режиму или внести вклад в национальное развитие;
7. формирование общественного мнения и влияние на тенденции, будь то положительные или отрицательные;
8. написание развлекательных материалов для отдыха, сатирических статей.

Хотя основная деятельность информационного агентства связана с информационной (новостийной) журналистикой, о чем заявлял его главный редактор, мы видим, что среди функций журналиста есть также функции написания развлекательных материалов, интерпретации и объяснения новостей, что ближе аналитической журналистике, а также идейно- политического ориентирования и формирования общественного мнения, что также трудно соотносится с журналистикой факта. Это объясняется наличием у «Суданского медиа-центра» собственного сайта и периодически выходящих изданий, а также свидетельствует о том, что значительна духовно- идеологическая роль суданской журналистики, в рамках которой пресса выполняет познавательную, образовательную, воспитательную, мобилизующую функции.

Кроме редакционной инструкции в SMC также существуют негласные правила. Например, «Суданский медиа-центр» старается избегать в том числе этнической напряженности, публикуя только конкретные факты: журналисты не пишут о «борьбе одного племени с другим», публикуются лишь факты о каком-то нападении или столкновении, без акцентирования внимания читателей на затяжном характере конфликта. Кроме того, «Суданский медиа центр» старается публиковать разную по характеру и настроению информацию о каком-либо районе страны: не только отрицательную, но и положительную (например, о планах по развитию региона или об уже достигнутых результатах).

Таким образом, можно сделать вывод, что для прессы Судана характерна самоцензура, связанная во многом с традициями, нормами профессиональной этики, а также со стремлением избежать напряженности, связанной с этническими и религиозными вопросами.

При наличии самоцензуры в изданиях журналистам приходится сталкиваться и с серьезным контролем со стороны властей.

Поскольку, как уже было сказано, Закон о национальной безопасности имеет первостепенное значение для журналистской деятельности, офицеры национальной безопасности, которым делегируются полномочия Совета по прессе, занимаются непосредственным контролем редакций газет. Как пишет в книге «ас-Сахафа ас-суданийа байна рамдаа ас-султати уа ниран муллак шарикатиха» Абд ар-Рахим Омар Мухи ад-Дин, около 40 офицеров национальной безопасности каждую ночь проверяют около 40 редакций и подготовленных номеров газет. Они имеют право запретить выпуск отдельных материалов или даже всего номера газеты, а также изъять уже напечатанный тираж.

В такой ситуации возникает проблема, на которую жалуются многие редакторы – это человеческий фактор. Порой офицеры ориентируются не на закон, а на собственное видение или даже настроение. Абд ар-Рахим Омар Мухи ад-Дин, сталкивавшийся с запретом собственных статей, видит в периодических конфискациях основную причину снижения качества и остроты материалов, которые могли бы привлечь внимание общественности и способствовать распространению газет.

16 февраля 2015 года Служба национальной безопасности и разведки Судана изъяла тиражи сразу 14 ежедневных газет, в том числе «аль-Интибаха» («Внимание»), «ар-Рай аль-Ам» («Общественное мнение»), «аль-Ватан» («Отчизна»), «Ахир лахза» («В последний момент»), «ас-Судани» («Суданец») и др. Около 50 журналистов провели сидячую забастовку в знак протеста против конфискации.

Важно заметить, что были изъяты тиражи газет разной политической направленности: как независимые, так и партийные, в том числе поддерживающие действующую власть. В этом также заключается одна из особенностей взаимодействия суданской прессы с политической властью. Несмотря на довольно строгий контроль, журналистика в Судане остается свободолюбивой и резкие, неугодные властям статьи периодически выходят практически во всех изданиях независимо от их политической ориентации.

Из-за скандалов с изъятием тиражей изданий, приостановки их деятельности и широких полномочий Совета по прессе международная неправительственная организация «Репортеры без границ» («Reporters without borders») в своем «Всемирном индексе свободы слова» за 2015 год отвела Судану 174 место из 180, как стране, в которой «независимой информации просто не существует». Однако стоит отметить, что авторитет и независимость самой организации «Репортеры без границ» были поставлены под сомнение после публикации американским экономистом, журналистом и политологом Фредериком Уильям Энгдалем статьи «Reporters Without Borders seems to have a geopolitical agenda» («Похоже, у «Репортеров без границ» есть и геополитические цели»). Среди прочего, в статье говорится о признании генерального секретаря «Репортеры без границ» Робера Менара (Robert Menard) в том, что бюджет организации пополняется в основном за счет «американских организаций, тесно связанных с внешней политикой США».

В заключении главы можно сделать вывод о том, что, с одной стороны, последние годы стали сложным периодом для суданской прессы, в связи с экономическими трудностями, строгим государственным контролем и оттоком аудитории в постепенно распространяющуюся сеть Интернет. Данные факторы являются основными причинами сокращения количества изданий и их тиражей. Государственный контроль является также причиной периодических конфискаций тиражей газет и приостановки деятельности отдельных СМИ. С другой стороны, распространение Интернета способствует развитию электронных изданий, более независимых и мультиформатных.

Для суданской прессы характерна высокая степень ответственности, выраженная в самоцензуре и строгом соблюдении этических норм. Большое значение журналисты уделяют духовно-идеологической роли своей деятельности.

Несмотря на трудности, газеты остаются наиболее влиятельным типом СМИ в Судане.

Глава III. ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНЫЙ КОНФЛИКТ НА ЮГЕ СУДАНА СКВОЗЬ ПРИЗМУ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПРЕССЫ

3.1 Современное восприятие основных этапов конфликта

Конфликт между Севером и Югом Судана начался в 1955 г. и продолжается с некоторыми перерывами и трансформациями до настоящего времени.

А. Л. Емельянов, со ссылкой на работу политолога Д. В. Поликанова «Конфликты в Африке и деятельность международных организаций по их урегулированию» 1998 г., относит конфликт в Судане к тому типу конфликтов, в основе которых лежит «комплекс противоречий, возникающих на почве религиозных и конфессиональных отношений в большинстве случаев между арабизированным и африканским населением стран, расположенных в зоне, которая разделяет Тропическую Африку и Магриб», что позволяет нам рассматривать его как этноконфессиональный конфликт. Е. М. Травина также выделяет первостепенное значение религиозного фактора в рассматриваемом нами конфликте, к которому примешаны борьба за власть, ресурсы и самоопределение.

Проблема, лежащая в основе этноконфессионального конфликта в Судане 1955-2011 гг., заключалась в нежелании или неспособности Хартума примириться с мыслью о том, что Демократическая Республика Судан не может быть исключительно арабо-мусульманским государством и должна для сохранения единства стать подлинным африкано-арабским государством без официально доминирующей религии.

Хартум и Север в целом пытались решить эту проблему насильственным насаждением исламо-арабской цивилизации и культуры на Юге. По мнению С. Ю. Серёгичева, «основным стимулом существования независимого суданского государства с 1956 г. до 2011 г. являлось стремление «научить» южан быть «северянами», ибо для политической элиты Севера суданец – это либо араб, либо мусульманин, но никак не африканец, исповедующий анимизм или христианство».

С момента обретения Суданом независимости в 1956 г. страна пережила две гражданской войны между Севером и Югом. Первая гражданская война в Судане (1955-1972 гг.) началась с волны беспорядков против «суданизации» южных провинций: замены английских служащих на выходцев с севера в местном административном аппарате. В 1964 г. правительство приняло решение о высылке иностранных религиозных (христианских) миссий с территории Южного Судана в связи с их участием в политической борьбе, однако это лишило возможности получить образование значительную часть южносуданцев и привело к тому, что к 1990 г. 72,9% суданцев были безграмотными. К концу 1960-х гг. организации южносуданского сопротивления «Анья-Нья» («Жало змеи») не удалось вытеснить правительственные войска из южных регионов, а правительству не удалось разгромить «Анья-Нья». Эта ситуация, а также желание военных, пришедших к власти в результате «майской революции» 1969 г., легитимировать и стабилизировать свой режим подтолкнули стороны конфликта к заключению в 1972 г. в Аддис-Абебе соглашения о прекращении военных действий и предоставлении Югу статуса автономного региона в составе единого государства.

Вторая гражданская война (1983-2005 гг.) началась, когда в 1983 г. христиане и анимисты юга подняли мятеж против мусульман севера. Произошло это в ответ на принятие решения о введения на всей территории Судана исламского законодательства и замене гражданского судопроизводства шариатом. 22 года правительство и основное повстанческое движение на юге страны – Народно-освободительная армия Судана (НОАС) – вели вооруженную борьбу друг с другом. За это время более 2 млн человек погибли, 4 млн были вынуждены покинуть свои дома, а около 600 тыс. человек бежали из страны.

Обе гражданские войны имели затяжной характер и множество неудачных попыток остановить конфликт и прийти к соглашению, сочетали методы партизанской и регулярных войн. Конфликтам были присущи обоюдная жестокость, большие расходы на ведение военных действий, отсутствие решительного военно-политического перевеса одной стороны над другой, огромное число жертв и значительный урон, нанесенный социально- экономической инфраструктуре.

9 января 2005 г. в Найроби, Кения между НОАС и правительством Омара аль-Башира было подписано Всеобъемлющее мирное соглашение, подарившее Южному Судану право на самоопределение и максимально широкую автономию.

Хотя в Соглашении стороны указали единство Судана как один из приоритетов, был предусмотрен промежуточный период продолжительностью в шесть с половиной лет, в течение которого страной управляли переходные учреждения и были созданы и введены в действие механизмы международного мониторинга. На конец этого периода был назначен референдум, в рамках которого южносуданцы голосовали за сохранение единства Судана или отделение.

Несмотря на подписание Всеобъемлющего мирного соглашения, 24 марта 2005 г. резолюцией 1590 Совета Безопасности ООН, который определил, что положение в стране продолжает представлять угрозу международному миру и безопасности, была учреждена Миссия ООН в Судане.

В январе 2011 г. население Южного Судана проголосовало в ходе контролируемого международным сообществом референдума за отделение от Республики Судан. 8 июля суданские власти официально признали Южный Судан, а 9 июля 2011 г. было официально провозглашено новое государство Республика Южный Судан.

Однако после проведения референдума конфликт не завершился. Еще в мае 2011 г., когда Южный Судан готовился к провозглашению независимости, вспыхнул вооруженный конфликт в Южном Кордофане между НОАС и правительственными войсками Судана.

Абьей, входящий в состав Южного Кордофана, остается спорным богатым месторождениями нефти районом, о владении которым правительства Судана и Южного Судана не могут договориться.

Затрудняют процесс разрешения конфликта напряженные отношения между двумя основными группами, проживающими на этих территориях – кочевым арабским племенем мисссерия и южносуданским племенем нгок-динка. Первые имеют право на выпас скота на спорных территориях и боятся потерять его в случае присоединения Абьея к Южному Судану, а вторые постоянно проживают в Абьее, но поддерживают южносуданских властей. Власти Южного Судана настаивают на проведении референдума среди жителей региона, а Хартум настаивает на политическом решении. Конфликт в Южном Кордофане до сих пор не разрешен.

3.2 Этноконфессиональный конфликт на юге Судана в национальной прессе: особенности освещения

Освещение этноконфессионального конфликта суданской прессой имеет ряд особенностей, которые связаны с различными факторами, рассмотренными во второй главе нашего исследования: с законодательством страны в сфере журналистики, с журналистскими традициями и этическими нормами, с государственным контролем, а также с тем значением, которое суданские журналисты уделяют духовно-идеологической роли своей деятельности.

Одной из основных особенностей освещения конфликта между югом и севером является скупое освещение военных действий. В газетах редко появляются материалы, посвященные вооруженным столкновениям и все они ссылаются исключительно на источники в военном ведомстве. Такая характерная черта связана со статьей Положения о прессе и публикации, которая запрещает журналистам публиковать информацию, касающуюся национальной безопасности, передвижения вооруженных сил, военных планов и операций, из каких-либо источников, кроме официальных. По той же причине в изданиях периодически появляются похожие материалы: все редакции располагают одними и теми же данными по поводу одной и той же проблемы. Разница обычно заключается лишь в форме подачи материала.

Например, в газетах «ал-Интибаха» и «ас-Судани» 8 мая 2013 года появились аналогичные материалы, посвященные убийству предводителя нгок-динка Куал Маджука в районе Абьей: «Их клевещущий миссерия» а-Таиба Мустафы и «Равенство трудностей и выбора (Хартум)… Разрешение нового инцидента (Абьей)!!» Магар Абуджуха. Оба материала основываются на выступлениях официальных лиц по этому вопросу. Авторы обеих статей, использовав основную новость в качестве повода, рассуждают о том, как важно найти пути для разрешения конфликта, а также наладить сотрудничество для возобновления мирной жизни в регионе.

Подобная традиция в освещении конфликта прослеживается на протяжении всего изучаемого нами периода. Журналисты часто, поднимая в своих материалах проблемы, связанные с этноконфессиональным конфликтом, стараются говорить не о столкновениях и кризисе, а о возможных путях выхода из сложившейся ситуации, переговорах, которые ведутся сторонами, а также о существующих инициативах и шагах по урегулированию конфликта, что является одним из пунктов положительной модели информационного сопровождения конфликта, предложенной М. Мельниковым.

Так номер газеты «Ахбар ал-йаум» («Новости дня») от 29 сентября 2000 г. открывался информацией о возобновлении мирных переговоров по суданскому конфликту на территории Кении, а в номере от 17 января 2001 г. на первой полосе вышел материал, посвященный возвращению нескольких тысяч повстанцев в городе Кадуглы, Южный Кордофан к мирной жизни, что свидетельствовало об отказе от дальнейшей эскалации военного конфликта70. В выпуске газеты «ас-Судани» («Суданец») от 19 октября 2013 г. вышел материал «Хартум и Джуба… Попытка разрядить напряженность» о предстоящей встрече президента Судана Омара аль-Башира с президентом Южного Судана Сальвой Кииром по поводу ситуации в районе Абьей.

Однако невозможно в рамках информационного сопровождения этноконфессионального конфликта обойти вниманием и информацию о проблемах. Статьи об эскалации конфликта, также периодически появляющиеся на страницах суданских изданий, обычно придерживаются проправительственных позиций, чаще звучат обвинения в адрес Южного Судана и его лидеров. 4 сентября 2011 г. в «ал-Интибаха» («Внимание») появилась статья «Южный Кордофан и Голубой Нил… Стрельба или потоп», критикующая деятельность НОАС в Южном Кордофане. А 14 февраля 2013 г. в газете «ас-Судани» («Суданец») появился материал «Хартум и Джуба… Сценарии столкновения», посвященный эскалации конфликта и описывающий возможные ужасные последствия. Автор статьи подчеркивает, что разразившийся конфликт в случае, если стороны не согласятся на переговоры, затронет территории Судана, на которых проживает около 13 миллионов человек. Автор даже описывает оружие, которое будет использоваться в случае войны. Такой аналитический материал обладает сильнейшим влиянием на аудиторию.

Выполнение воспитательной и мобилизующей функции реализуется за счет написания журналистами статей в аналитических и публицистических жанрах. Подавляющее большинство материалов, посвященных конфликту на юге Судана, с которыми нам пришлось работать в рамках исследования, написаны в аналитическом или публицистическом жанре, а не в информационном. С репортажами, в привычном нам понимании, в ходе работы мы не сталкивались совсем. Объяснить это можно, с одной стороны журналистскими традициями, сложившимися в стране, а с другой, опять же Положением о прессе и публикации, которое позволяет распространять информацию о военных действиях только со слов официальных представителей военного ведомства, из-за чего газеты в основном не отправляют своих корреспондентов в неспокойные районы страны.

Воздействие на читателя реализуется также за счет красочности и эмоциональности, свойственных суданской прессе в целом и материалам, посвященным этноконфессиональному конфликту в частности. В статьях постоянно встречается оценочная лексика, риторические вопросы, восклицания и другие приемы, характерные для публицистических жанров.

Ярким примером текста, написанного для мобилизации аудитории и формирования у нее определенного отношения к противоположной стороне конфликта, является статья «Бои продолжались несколько часов… Стойкость правительственных войск перед наступлением Юга для оккупации Хеглига» опубликованная 11 апреля 2012 г. в газете «ас-Судани» («Суданец»). Образ врага создается за счет использования по отношению к действиям НОАС соответствующей лексики: «ненависть», «злая воля», «отвратительные агрессивные намерения». Ему, в свою очередь противопоставляется образ «стойких» правительственных войск, отражавших наступление врага «несколько часов». Наконец, после яркого описания столкновений автор статьи поднимает вопрос о том, что президент Судана и фельдмаршал, что важно в данном контексте, Омар аль-Башир поручил Верховному комитету работать над мобилизацией суданского народа для поддержки вооруженных сил страны в грядущих боях.

Подобные тексты воздействуют на читателя, выполняя, таким образом, функции, связанные с идейно-духовной ролью журналистики. При этом информационная функция СМИ в освещении этноконфессионального конфликта может уходить на второй план по нескольким причинам. Во-первых, военные действия, вооруженные столкновения освещаются неактивно. Во-вторых, освещение конфликта не всегда объективно и носит обычно проправительственный характер. В-третьих, в отдельных статьях на первый план выходят воспитательная и мобилизующая функции.

Однако не все суданские СМИ придерживаются подобной политики. Некоторые издания дают более объективный взгляд на развитие конфликта. К таковым можно отнести интернет-издание «Sudan Tribune», освещающее новости Судана и Южного Судана и базирующееся в Париже. «Sudan Tribune» подвергает критике политику обеих сторон конфликта, подробно освещает военные действия и поднимает самые разные проблемы, связанные с противостоянием Севера и Юга. Благодаря этому издание снискало славу объективного СМИ и популярность среди читателей, имеющих доступ к сети Интернет.

Тематическая составляющая информационного сопровождения конфликта в Судане на протяжении рассматриваемого нами периода менялась в зависимости от происходивших событий. До 2005 г. статьи были посвящены в основном поиску путей урегулирования конфликта, а также продолжавшимся столкновениям. На первой полосе номера газеты «Ахбар аль-йаум» («Новости дня») от 29 сентября 2000 г. вышла заметка, в которой представитель генерального штаба генерал Мухаммад Осман Йас сообщает о готовности армии отразить нападения повстанцев, целью атак которых являются города Торит, Маква и Кийала. А на первой полосе газеты «Алуан» («Краски») от 14 января 2001 г. был опубликован материал «Накдаллах возвращается сегодня из Найроби, неся с собой мнение Гаранга по поводу партии», освещавший вопросы контактов, которые в тот период активно налаживала партия «ал-Умма» с Джоном Гарангом (лидер НОАС) с целью укрепления отношений и поиска возможностей для совместной координации.

После подписания Всеобъемлющего мирного соглашения в 2005 г. основной темой статей, посвященных конфликту, стала тема будущего развития Юга и Севера, предстоящего референдума и его итогов, изменений, переживаемых страной после подписания соглашения. В номере англоязычной газеты «The Advocate» от 23 сентября 2007 г. были опубликованы развернутый материал о позиции президента Омара аль- Башира по поводу контактов с Югом и интервью с создателем Национального исламского фронта Судана Хасаном ат-Тураби на ту же тему. 29 октября 2009 г. сайт «Sudan Tribune» опубликовал материал Синдани Себит «Дорога к референдуму», посвященную подготовке Южного Судана к референдуму и плавному и стабильному переходу к независимости77. «Аджрас ал-хуррийа» («Колокола свободы») от 25 октября 2010 г. содержит интервью с министром регионального сотрудничества правительства Юга Судана Денга Алура по поводу отделения южных регионов от Судана, а также статью Мухаммада Мухаммада ал-Амина Абд ар-Разика «Юг Судана… проблема и решение», в которой тщательно анализируется в период 1980-х. С 2011 г. и до настоящего момента информационное сопровождение конфликта строится в основном вокруг ситуации в Южном Кордофане, столкновения в котором начались весной 2011 г. В газете «ас-Судани» («Суданец») от 27 ноября 2012 г. вышла статья «Сизиф Суданский», посвященная сложному развитию отношений по вопросу региона между Суданом и Южным Суданом. 6 мая 2015 г. «ал-Интибаха» («Внимание») опубликовала короткую новость об «освобождении граждан из тисков повстанческого движения в Южном Кордофане».

Подводя итоги, можно сделать вывод о том, что информационное сопровождение этноконфессионального конфликта в Судане в значительной мере контролируется государством. Информацию, касающуюся национальной безопасности и всех военных планов и операций, журналисты получают только из официальных источников, из-за чего все издания за редким исключением, таким как базирующийся за пределами страны интернет-портал «Sudan Tribune», публикуют аналогичные сведения о ходе конфликта.

В информационном сопровождении конфликта журналистика Судана в полной мере выполняет свою идейно-духовную роль, мобилизуя аудиторию и формируя у нее образ сторон конфликта. Из-за этого на второй план уходит информационная роль прессы – освещение конфликта не является объективным.

В жанровом отношении освещение конфликта строится в основном на журналистике осуществлять функции, формирующие идейно-духовную роль. Информационные заметки встречаются гораздо реже, репортажи практически отсутствуют. На тематическом уровне освещение конфликта зависит от происходящих событий, но имеет склонность к акцентированию на положительных моментах с целью избежать эскалации конфликта.

Подобная стратегия освещения этноконфессионального конфликта не соответствует всем нормам положительной модели информационного сопровождения, однако помогает не допустить распространение паники среди населения, поддерживать необходимое для государства отношение к конфликту и регулировать его развитие.

Заключение

В ходе данной работы нам удалось познакомиться с понятием этноконфессионального конфликта, его характеристиками, а также особенностями освещения этого явления в мировой практике. Мы охарактеризовали систему СМИ Республики Судан, государственное регулирование и особенности функционирования журналистики. Проанализировав материалы, посвященные конфликту на юге страны, нам удалось выявить особенности его освещения прессой Судана. По результатам работы мы пришли к следующим выводам.

На основе существующих исследований в данной области понятие этноконфессионального конфликта было определено нами как разновидность социально-политического конфликта, как минимум один из субъектов которого идентифицирует себя и противоположную сторону в этнических и конфессиональных категориях. Данное явление не исчерпывается лишь религиозным и этническим факторами, однако последние способны в наивысшей степени консолидировать стороны конфликта, сделать конфликт ожесточенным и трудноразрешимым.

Практика освещения этноконфессиональных конфликтов доказывает, что полное и объективное информационное сопровождение конфликта практически не возможно, а порой оно только усиливает конфронтацию сторон. Поэтому работникам СМИ следует тщательно обдумывать стратегию освещения и стараться не совершать ошибок, которые могут привести к эскалации конфликта. Для журналиста важно понимать, какая стадия конфликта в данный момент ему присуща, каково на этом фоне общее состояние аудитории, и стараться предвидеть, какой отклик получат результаты его работы.

В период развития этноконфессионального конфликта власти государств, на территории которых он складывается, зачастую применяют цензурирование по отношению к СМИ, что обычно не противоречит международным правовым нормам. Наряду с этим журналист, освещающий столь сложное явление всегда должен руководствоваться принципами профессиональной этики и самоцензуры.

Газеты в Судане остаются наиболее влиятельным типом СМИ, несмотря на то, что последние годы стали сложным периодом для суданской прессы, в связи с экономическими трудностями, строгим государственным контролем и оттоком аудитории в постепенно распространяющуюся сеть Интернет. Данные факторы являются основными причинами сокращения количества изданий и их тиражей. С другой стороны, распространение Интернета способствует развитию электронных изданий, более независимых и мультиформатных.

Основной особенностью функционирования суданской прессы является высокая степень ответственности, выраженная в самоцензуре и строгом соблюдении этических норм. Большое значение журналисты уделяют духовно-идеологической роли своей деятельности. Взаимодействие журналистов с политической властью неоднозначно: часть газет является партийными, издания привлекают политиков в качестве экспертов, но в то же время известны многочисленные случаи конфискации тиражей газет и приостановки деятельности отдельных СМИ.

Современное понимание основных этапов конфликта на юге Судана, описанных в третьей главе данной работы, дает возможность анализировать различные аспекты этноконфессионального конфликта. Контент-анализ СМИ, освещающих конфликт, а также изучение особенностей государственного регулирования, позволили нам сделать вывод о том, что информационное сопровождение этноконфессионального конфликта на юге Судана в значительной мере контролируется государством. Информацию, касающуюся национальной безопасности и всех военных планов и операций, журналисты получают только из официальных источников, из-за чего все издания за редким исключением, таким как базирующийся за пределами страны интернет-портал «Sudan Tribune», публикуют аналогичные сведения о ходе конфликта.

В информационном сопровождении конфликта журналистика Судана в полной мере выполняет свою идейно-духовную роль, мобилизуя аудиторию и формируя у нее образ сторон конфликта. Из-за этого на второй план уходит информационная роль прессы – освещение конфликта не является объективным.

В жанровом отношении освещение конфликта строится в основном на аналитических и публицистических материалах, что как раз и помогает журналистике осуществлять функции, формирующие идейно-духовную роль. Информационные заметки встречаются гораздо реже, репортажи практически отсутствуют. На тематическом уровне освещение конфликта зависит от происходящих событий, но имеет склонность к акцентированию на положительных моментах с целью избежать эскалации конфликта.

Подобная стратегия освещения этноконфессионального конфликта не соответствует всем нормам положительной модели информационного сопровождения, однако помогает не допустить распространение паники среди населения, поддерживать необходимое для государства отношение к конфликту и регулировать его развитие, что, на наш взгляд, позволяет считать ее эффективной.